Барбара Картленд - Скажи «да», Саманта

— Благодарю! — снова сказала я. — А у тебя правда есть для меня еще подарки?

— Приехав в Нью-Йорк, я накупил там множество всяких вещиц, — ответил Дэвид. — Я разглядывал в магазинах вещи, и некоторые из них напоминали мне о тебе. А поскольку дела с фильмом шли успешно, то я решил, что могу раскошелиться.

— Расскажи о фильме поподробнее, — попросила я.

— Позже я тебе обо всем расскажу. А теперь мне надо сосредоточиться на дороге, потому что мы должны ехать очень быстро, чтобы поспеть к ленчу.

Я решила, что ленч нам предстоит у его кузины, и это несколько разочаровало меня, так как надеялась, что мы остановимся где-нибудь в придорожной гостинице и в ресторане сможем поговорить.

Но я знала, что весь день у Дэвида уже спланирован и не стала вмешиваться. Я хотела лишь одного — наслаждаться каждой минутой общения с ним. Только теперь я поняла, как мне его недоставало.

По дороге я думала о том, что никогда не смогла бы выйти замуж за Виктора, хотя он намного красивее Дэвида, веселее и остроумнее его. Но что бы он ни делал, ничто не вызывало во мне такого волнения, как один лишь взгляд или мимолетное прикосновение Дэвида. Я вся трепетала от неизъяснимой радости только от одного сознания, что он сидит рядом со мной. Все вокруг было словно залито солнцем, и, казалось, что его машина заколдована и что мы находимся не просто в автомобиле, а в каком-то волшебном, отгороженном от всех мире, куда больше никому нет доступа.

Мы заехали на бензоколонку, и пока заправляли бак, Дэвид спросил:

— Ты счастлива, Саманта?

Наши глаза встретились, и я подумала, что нет нужды отвечать на этот вопрос.

— Я очень счастлива! — понизив голос, ответила я.

— Я не могу поверить, что ты здесь, — сказал он, — после того, как…

Он не закончил фразу, потому что в этот момент заправщик сказал:

— Бак полон, сэр!

Дэвид расплатился, и мы поехали дальше. Вскоре оживленное движение улиц осталось позади. Теперь мы мчались по пригородному шоссе. Я не спрашивала Дэвида, куда мы едем. Вопреки здравому смыслу, я была уверена, что любое место на земле покажется мне раем, если только там будет Дэвид. Я смутно представляла себе, что мы находимся где-то в Оксфордшире. Мы проезжали мимо удивительно красивых мест.

Дэвид гнал машину очень быстро, и было приблизительно без четверти час, когда мы свернули в открытые ворота. Перед нами возникла аллея из дубовых деревьев.

— Это здесь живет твоя кузина?

— Нет, она живет милях в двадцати отсюда, — ответил он. — А это дом, который я хочу тебе показать. Здесь мы остановимся на ленч.

Тем временем мы доехали до конца аллеи и очутились перед красивейшим домом, каких я до этого никогда не видела.

Я хорошо усвоила уроки Питера и сразу поняла, что это архитектура раннеелизаветинской эпохи и что когда-то здесь, вероятно, был монастырь. Красные кирпичи, тронутые временем, поблекли. Здесь были узкие слуховые окна, а высоко над крышей, совсем как в волшебной сказке, поднимались витые трубы.

— Какая красота! — воскликнула я.

— Я так и думал, что ты это скажешь, — отозвался Дэвид.

Кругом были подстриженные зеленые лужайки, старые тисовые изгороди и цветники, на которых цвели всеми красками великолепные георгины.

Мы подъехали ко входной двери, и Дэвид сказал:

— Подожди здесь минутку, Саманта, я только хочу проверить, все ли подготовлено к нашему приезду.

Мне было интересно узнать, кто владелец этого дома, и я подумала, что всякий, живущий в таком окружении, должен быть очень счастлив.

Вдалеке видны были синие гряды холмов, а сам дом был окружен деревьями. Многие из них были очень старые, и, наверное, стояли здесь веками.

Из дома вышел улыбающийся Дэвид.

— Все в порядке, — сказал он. — Входи. Нас ждет холодный ленч, и мы будем обслуживать себя сами. Я надеюсь, ты ничего не имеешь против?

— О нет! Конечно, нет!

Дэвид предложил мне подняться на второй этаж, чтобы помыть руки и привести себя в порядок. Лестница была очень старинная, с перилами из резного дуба, а балясины на конце каждого марша представляли собой причудливо вырезанные фигурки животных. Холл был обшит деревянными панелями, на стенах висели старинные портреты, изображавшие красивых женщин и внушительного вида мужчин, большинство из которых было в военной форме.

Спальня была великолепная, с низким потолком и нишей с окном, выходящим в английский сад с солнечными часами. Здесь находилась кровать с четырьмя стойками и балдахином из синего бархата. В комнате стоял сладкий смешанный запах, заставивший меня с тоской вспомнить о доме и о нашем саде, где мама выращивала розы и лаванду.

Я сошла вниз и увидела Дэвида, который ждал меня в холле.

— Я покажу тебе дом после ленча, — сказал он, — а сейчас нам, пожалуй, надо подкрепиться, потому что я очень проголодался.

— Боюсь, завтрак, которым я тебя угостила, был не слишком сытный.

— Ты сделала все, что могла, но я ведь все еще расту, и мне надо есть побольше.

Мы посмеялись, а потом он повел меня в столовую, также обшитую деревянными панелями, с толстыми балками на потолке и со старинным камином. В столовой стоял обеденный стол с двумя приборами на одном его конце, где разместилась целая коллекция блюд. Тут были и холодная ветчина, и цыпленок в майонезе с восхитительным салатом к нему, а вместо пудинга — яблочные меренги, которых я не пробовала уже много лет.

— Яблоки, вероятно, из здешнего сада, — предположила я.

— Наверняка! — ответил Дэвид. — Хозяева не знали о нашем приезде, пока я не позвонил им сегодня утром перед завтраком, так что у них едва ли было время на посещение магазинов.

— Почему? Разве деревня далеко отсюда?

— Около двух миль.

— Я вижу, тебе хорошо знакомы эти места, — заметила я.

— Это поместье принадлежало одному из моих родственников, — ответил Дэвид, — потому-то я и хочу показать его тебе.

— По-моему, это один самых прекрасных домов, какие только мне приходилось видеть, — сказала я.

К ленчу было подано также белое вино и стилтонский сыр, который понравился Дэвиду гораздо больше, чем яблочные меренги.

Когда мы кончили есть, Дэвид сказал:

— А теперь, Саманта, я хочу показать тебе дом.

— Фамилия твоего родственника, который жил здесь, тоже Дарэм? — спросила я.

— Нет, — ответил Дэвид, — его имя было Уайткомб, лорд Уайткомб.

Я была несколько удивлена, потому что, хотя все только и говорили о Дэвиде, никто ни разу не упоминал о его родственных связях. Я знала, что в обществе немало снобов, и потому мне показалось странным, что никто ни разу даже не заикнулся о том, что Дэвид в родстве с лордами. Но я не стала ничего выяснять, а Дэвид повел меня обратно в холл и открыл дверь, ведущую в гостиную.