Кэрол Мортимер - Жестокость любви

— Предпочитает общество мужчин обществу женщин, — подсказал Руперт.

— Да. — Пандора задрожала. — Он вполне ясно изложил мне ситуацию после свадьбы. Сообщил, что он будет содержать меня, сопровождать во время сезона, сделает мою жизнь комфортной и я не буду ни в чем нуждаться, но он не намерен становиться моим мужем в… в сексуальном плане, поскольку одна лишь мысль о физической близости с любой женщиной вызывает у него приступ дурноты.

— И он ждал, что ты покорно примешь это? — ужаснулся Руперт.

— Нет, он не ждал, он удостоверился в том, что я не посмею перечить ему, приму все его условия, когда оплатил все долги отца и предупредил меня, что потребует вернуть деньги, если я посмею оставить или разоблачить его.

Конечно, многие браки в высшем свете далеки от идеала, ибо совершаются по социально-политическому расчету, и обе стороны находят утешение в объятиях третьих лиц, как только жена произведет на свет наследников «основного и запасного». Руперт, естественно, был в курсе этого. Да что далеко ходить, брак его родителей тоже не стал счастливым.

Но чтобы мужчина намеренно ввел в заблуждение женщину, на которой женился, нарочно выбрал себе девушку молодую и красивую, прекрасно зная, что не собирается исполнять супружеские обязанности, это выше понимания.

Хотя…

Если подумать логически, Мейбери сделал очень правильный выбор. Пандора была наивной и доверчивой, а следовательно, покорной. И он, уверенный в ее послушании даже после того, как она узнает правду, ведь он погасил долги ее отца, тем самым обрел власть над всем ее семейством.

Руперт уже достаточно узнал Пандору, чтобы понять — именно второе обстоятельство заставляло ее держать язык за зубами. Она проявляла чудеса самоотверженности, когда речь заходила о благополучии других людей. Достаточно вспомнить, каких жалких неудачников она наняла себе в прислуги. В любом другом доме им указали бы на дверь, а она пожалела их. Эта самоотверженность распространяется и на Руперта, стоит вспомнить, как она вступилась за него во время вчерашнего конфликта с Патрисией.

Он покачал головой:

— И никто ни о чем не догадывался?

До него, во всяком случае, не доходили никакие слухи о нетрадиционной ориентации Мейбери, хотя он никогда не интересовался сплетнями, к тому же шесть лет провел в армии и вернулся всего два года назад, а в тот момент в обществе активно муссировалось имя Пандоры, а не ее мужа-герцога.

Она горестно улыбнулась:

— После смерти Барнаби я узнала, что его камердинер тоже был в курсе.

Руперт нахмурился:

— Камердинер Мейбери? И как тебе удалось удержать его от разговоров? — Он прищурился. — Вот почему у тебя нет никаких драгоценностей, кроме жемчуга матери?

— Ты очень проницателен, Руперт. — Она восхищенно посмотрела на него. — Изумруды Мейбери я ему отдать конечно же не могла, но да, этот презренный человечек потребовал все мои личные драгоценности в обмен на молчание. — Она пожала плечами. — Мне не нужны подарки Барнаби, так что потеря невелика. Руперт, что-то не так? — всполошилась Пандора, когда он принялся ругаться на чем свет стоит.

Он едва сумел взять себя в руки.

— Как думаешь, мог ли камердинер быть тем самым человеком, который вламывался в Хайбери-Хаус?

Пандора обдумала его слова.

— Мне так не кажется… у меня нет причин хорошо относиться к этому человеку, но я не верю, что он мог быть… мог быть любовником Барнаби. — Она с тревогой посмотрела на Руперта. — Я… Тебе неприятны обстоятельства моего предыдущего брака?

Неприятны? Да он просто в бешенстве! То, как она страдала все эти годы, приводило его в ярость. Единственное, чего он жаждал, — воскресить Мейбери, чтобы иметь удовольствие самолично отправить негодяя на тот свет!

Неудивительно, что, будучи замужем за таким типом, Пандора со временем стала объектом ухаживаний других мужчин. Естественно, они могли подарить ей тепло и ласку, коих лишил муж?

— Нет, любовь моя. — Он пересек комнату и заключил ее в свои объятия. — Если я на кого-то и злюсь, так это на Мейбери, а не на тебя. — Он прижался лбом к ее кудрям. — Ты так настрадалась.

Руперт оказался таким нежным, проявил столько понимания, что Пандора вновь зарыдала. Слезы текли по ее щекам, из груди вырывались всхлипы.

Она уткнулась в его грудь, обхватила за талию и отдалась эмоциям.

— Прости, что наговорила тебе гадостей нынче утром, — промолвила она. — За четыре года я разучилась доверять кому-либо, но не должна была так жестоко обмануться в тебе, ведь ты был со мной абсолютно честен. Просто я была в полном отчаянии, когда ты бросил меня вчера вечером, это напомнило мне о той первой брачной ночи, которая так и не состоялась. Я… я поверить не могла, что судьба обошлась со мной столь жестоко и нанесла дважды один и тот же удар!

Руперт крепче прижал ее к себе.

— Я больше никогда, ни на одну ночь не оставлю тебя, дорогая! — поклялся он. — Ты будешь так занята на нашем брачном ложе, что у тебя не найдется времени заглядываться на других мужчин… Что такое, любимая? — нахмурился он.

Пандора отодвинулась от него, упрямо подняла подбородок.

— Не было никаких других мужчин, Руперт, — прошептала она.

— А как же Стэнли?

— Ложь. — Она посмотрела ему в глаза. — Сэр Томас Стэнли никогда не был моим любовником, Руперт!

— Но дуэль?

— Она произошла не из-за меня.

Нижняя губа дрожала, но во взгляде было столько храбрости, столько мужества, что у Руперта сжалось сердце. Она боялась, что он не поверит ей?

Судя по тому, что он узнал за последние несколько дней и несколько минут, Пандора всегда говорит правду, и только правду. И если она утверждает, что ни сэр Томас Стэнли, ни какой-либо другой мужчина не был ее любовником, он поверит ей безоговорочно.

— Тогда из-за кого же они стрелялись?

Она пожала плечами:

— Полагаю, это был человек… мужчина, с которым и Барнаби, и сэр Стэнли… имели отношения и который, по всей вероятности, уже целый год вторгается в Хайбери-Хаус.

Руперт согласился с этим.

— Сэр Томас тоже женился, дабы скрыть свои предпочтения?

— Да.

Теперь Руперт уже хотел воскресить их обоих, чтобы разом покончить с мерзавцами!

— И ты молчала, чтобы защитить семью Стэнли.

Глаза Пандоры все еще были мокрыми от слез.

— Пойми, Руперт, я не могла допустить, чтобы из леди Клары и ее двоих прелестных ребятишек сделали посмешище. А так оно и вышло бы, выплыви на свет божий неприглядная истина.

Конечно, не могла этого допустить. Это ведь добросердечная Пандора, женщина, которая предпочла сама стать центром скандала, лишь бы защитить другую невинную леди и ее детей.