Лора Вальден - Принцесса маори

Ева прикусила губу, чтобы не заплакать. Но потом все же ответила:

— Моя мать умерла по дороге. — Ее голос звучал сдавленно.

— Но почему вы сразу не сообщили об этом, дитя мое? — заметила тетушка Ха, тронутая до глубины души.

— Простите мою глупую шутку. Подозреваю, ваша мать стала жертвой гриппа. Об этом даже в газетах писали. На вашем корабле разразилась настоящая эпидемия.

Ева предпочла промолчать о том, что Марта даже не кашляла, а свела счеты с жизнью с помощью веронала из медпункта.

— Что ж тут поделаешь, — вздохнув, сказала девушка. — Моя мать еще до путешествия сильно болела.

— Для начала вам нужно перекусить, выпить и поспать. — В голосе Адриана звучала обеспокоенность.

Ева еще никогда в жизни не испытывала подобного: мужчина заботится о ней! Дома, в Германии, девушка все время сама старалась хлопотать об отце и брате.

Ева прошла в дом вслед за Адрианом и тетушкой Ха. Девушка удивленно озиралась по сторонам. Не только здание было построено в викторианском стиле, вся мебель внутри тоже соответствовала эпохе.

— Бабушка питает страсть к предметам викторианской эпохи, — с улыбкой заметил Адриан.

— Я зайду к ней на минутку, иначе она рассердится. — Тетушка Ха поспешила к лестнице, ведущей наверх.

— Ее на самом деле зовут Ха? — спросила Ева, когда ее шаги стихли.

Адриан улыбнулся.

— Ее настоящее имя Харакеке, но я смело его сокращаю. Маори любят всевозможные скороговорки. Есть тут поблизости гора. Я намеренно выучил ее название: Тауматавхакатангихангакоауауотаматеатурипукакапикимаунгахоронукупокаивхенуакитанатаху.

— И что это означает?

— Выступ горы, где таматеа, мужчина с большими коленями, поскользнулся, взобрался и поглотил гору, потом ехал по земле и играл для своей любимой на флейте.

Адриан дружелюбно взглянул на Еву.

— Как хорошо, что вы снова улыбаетесь! Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Лучше всего будет, если вы прямо сейчас ляжете и поспите. Я разбужу вас к ужину.

Ева последовала за ним, удивленно рассматривая обои и мебель в коридоре. Все было настолько прелестно старомодным, что складывалось впечатление, будто они оказались в той эпохе. Ева была в восторге. Она с нетерпением ждала возможности познакомиться с женщиной, которая собрала здесь все в единый стилистический ансамбль. Но почему ей никто не рассказал об этом доме и о бабушке?

— Может быть, вы объясните, почему мои отец и мать говорили, что я приеду на виноградник? — спросила Ева, когда они наконец дошли до двери и поставили чемодан на пол.

Лицо Адриана помрачнело. Ева заметила это даже в тусклом освещении коридора.

— После самоубийства отца мать быстро распрощалась с участком, — резко ответил он. — Это случилось всего несколько месяцев назад. Возможно, у нее просто не было случая написать вашему отцу, что появился новый супруг.

Адриан явно был недоволен решением матери: это четко прослеживалось в резкой интонации и манере общения.

Ева несколько раз глубоко вдохнула.

— Моя мать свела счеты с жизнью, наглотавшись снотворного, — призналась девушка. — Она страдала меланхолией.

— Мой отец застрелился. Он был веселым человеком, но не смог справиться с тем, что виноградник — дело всей его жизни — стал превращаться в руины, а жена не нашла ничего лучшего, как при первых же трудностях… — Адриан внезапно замолчал, распахнув дверь в комнату.

— Это ваше царство. Надеюсь, вам понравится!

Еву смутил столь резкий поворот в их разговоре, но потом все ее внимание привлекла обстановка комнаты. На ее лице отразилось восхищение.

— Это настоящий диван «честерфилд»? — спросила Ева и благоговейно коснулась обивки.

— Все подлинное! — ответил Адриан, не скрывая гордости.

— Эту комнату тоже обставила бабушка?

— Нет. Для нее все это показалось бы слишком современным. Это моя мебель. После окончания школы я работал у одного архитектора, а в феврале собираюсь в академию в Веллингтоне. Там преподает ученик Фрэнка Ллойда Райта[2], мне нравится его стиль, но пока я не могу построить себе такой дом…

— Это так увлекательно, когда архитектура органично сочетается с человеческими потребностями, — заметила Ева, вырвав его из мечтательного состояния.

— Вы знаете, кто такой Фрэнк Ллойд Райт? — удивленно спросил Адриан.

— Да, иначе как бы я говорила на эту тему, — ответила Ева резче, чем намеревалась.

Этот юноша вел себя так, словно изучение архитектуры для него — это нечто совершенно само собой разумеющееся. Если бы он знал, что именно этим мечтала заниматься Ева! И как же ей хотелось, чтобы хотя бы одно ее желание исполнилось!

— Не смотрите на меня так, будто вы сомневаетесь в этом. Я тратила все свои деньги на книги по архитектуре!

Адриан смущенно взглянул на девушку.

— Что я вам такого сделал? Вы на меня злитесь?

— Нет, просто я очень устала, — ответила Ева, задаваясь вопросом, как бы поступил Адриан, узнав о мыслях в ее голове. «Я завидую, что ему будет преподавать ученик самого Фрэнка Ллойда Райта».

Девушка взглянула в большое зеркало, стоявшее в коридоре. Вид у нее был очень напряженный. Еве казалось, что она похожа на свою старую учительницу.

— Большое спасибо за все. Вы очень помогли мне на первых порах, — твердо добавила Ева.

— У тебя очень хороший английский, — произнес он по-немецки. — Думаю, мы можем перейти на «ты». В конце концов, ты ведь кузина. Какое у нас, кстати, родство?

Ева вздохнула. Хотя отец рассказывал ей об этом, восстановить в памяти все родственные связи было не так-то просто.

— Если я все правильно поняла, наши дедушки были братьями. Твой в молодые годы переехал в Новую Зеландию, а мой, старший, остался на винограднике в Пфальце. Мой дед тогда наверняка считал брата сумасшедшим, ведь тот вбил себе в голову, что там можно выращивать виноград.

— Да, мой дед был настоящим борцом, он добился всего, чего хотел. Вырастил в Хокс-бей первый виноградник, приносящий доход. Скажи, а как вы вообще связались с моей матерью? Вы в одном конце света, она в другом…

— Я этого тоже точно не знаю, — задумчиво произнесла Ева. — Я думаю, твоя мать написала моему отцу письмо, в котором просила, чтобы тот выслал ей половину драгоценностей, доставшихся ему по наследству от их общей бабки. Вероятно, существовало завещание, в котором почтенная дама упомянула и потомков младшего сына. Я не знаю, почему он не написал сам, а предоставил это своей дочери.

— Возможно, это случилось уже после смерти деда, — сказал Адриан. — К сожалению, я об этом ничего не знаю. Когда дед внезапно умер, я еще не появился на свет.