Сычев К. В. - Дмитрий Красивый

– Но, слава Богу, как говорят, брянский князь не пошел на этот неправедный союз, – усмехнулся Юрий Даниилович. – Старый Роман очень осторожен и хитер, как лис! Побоялся даже венчаться без царского разрешения и сразу же отправился в Орду…

– Говорят, что мой дядька Роман очень скромен, – покачал головой князь Федор, – и…э-э-э…там, не хотел брать ни один удел…А тут…э-э-э…завладел аж богатым Брянском! Вот почему он сидел себе и помалкивал: дожидался завидной доли!

– Это неправда, брат мой, – возразил Юрий Московский. – Он тогда уступил свое право племяннику – Василию Храброму! Оно, конечно, сам царь Тохтэ был за того Василия, и Роман не стал перечить царской воле…Однако он – отличный воин и человек чести…Это все знают!

– Пусть он великий воин и верный своему слову человек, – грустно усмехнулся князь Федор, – однако вот не почтил моего покойного батюшку Святослава ни памятью, ни добрым словом! А ведь мой батюшка погиб в жестоком сражении по злой воле этого Василия Храброго…И мы не слышим ни слова осуждения или сочувствия ни из Смоленска, ни из этого злосчастного Брянска…

– Это так, брат, – кивнул головой князь Юрий. – Старый Роман мог бы и на этот раз уступить брянский «стол» племяннику! Хотя бы твоему старшему брату Глебу, сыну славного покойника…Это было бы проявлением уважения к памяти отважного воина Святослава…Да что теперь говорить? Романа уже венчали в богатом Брянске на княжение! Значит, спорить уже не о чем!

– Однако же…э-э-э…тот Роман Глебыч уже стар, – буркнул Федор Ржевский. – Ему уже, поди, под семьдесят…Он долго не протянет. А там, кто знает, может Господь и осчастливит моего брата Глеба или меня, и мы получим тот заветный Брянск…

– Все может быть, – улыбнулся Юрий Даниилович. – Будет и на нашей стороне праздник! Подождем…

В это время в комнату вбежал молоденький княжеский слуга. – Великий государь! – крикнул он. – Сюда приехали новгородские бояре! Они стоят с телегами на твоем подворье! С ними новгородский владыка…Просятся к тебе!

– Вот, бесстыжие! – возмутился князь Юрий. – Сущие стручки! Не успели меня предать молодому Дмитрию, а уже тут – со сладкими словами? Неужели не договорились? Любопытно! Тогда позови-ка, Буян, моего братца Иванушку, – князь повернулся к слуге, – и впусти сюда этих новгородских послов, сразу же вслед за Иваном. Послушаем их и поговорим!

– Слушаюсь, батюшка! – прокричал молодой слуга и выбежал в простенок.

Вскоре в «тайницкий покой» вошел князь Иван Даниилович, низко поклонился брату, также почтительно поприветствовал он князя Федора.

– Садись, брат, – указал рукой на скамью, стоявшую справа от его кресла, князь Юрий, – рядком с нашим верным князем Федором. Послушаем сейчас новгородцев и обсудим их слова…

Новгородские бояре, одетые в богатые медвежьи шубы, возглавляемые архиепископом Давыдом, тихо вошли, склонив обнаженные от длинных бобровых шапок, головы. Один владыка лишь слегка наклонил голову и быстро перекрестил князя Юрия. – Благослови тебя Господь, сын мой, – сказал он и также перекрестил сидевших на скамье князей.

– Здравствуй, владыка Давыд! – весело сказал князь Юрий, делая вид, что ничего не произошло. – С чем сюда пожаловал? Неужели только с благословением?

– Прости нас, славный князь Юрий! – громко сказал священник. – Наши бояре не ведали, что творили! За это их строго и справедливо осудили горожане Великого Новгорода! Мы не поддержали их несправедливый мирный договор со злобной Тверью! Наши лучшие люди подтвердили свою прежнюю волю и вновь зовут тебя к себе, на новгородское княжение!

– Неужели это так, бояре? – вопросил князь Юрий.

– Так, наш господин!! – хором прокричали новгородцы. – Мы всегда рады видеть тебя на нашем княжении!

– Что ты на это скажешь, мой брат Иван? – повернул голову вправо князь Юрий. – Стоит ли нам связываться с новгородцами?

– Я скажу только одно брат, – усмехнулся князь Иван. – Надо бы послать этих новгородских бояр на собачий дрын! Зачем нам их «стол», если придется вести тяжелую войну с Тверью? Где мы возьмем столько серебра на военные расходы? Нам не надо новгородское серебро, если оно уйдет без остатка на жестокую войну…Да и людей потеряем немало…

– Мы дадим столько серебра, сколько будет нужно! – громко буркнул один из новгородских бояр, видимо, самый старший. – И не только на войну, но и весь «выход» князя Михаила! А, кроме того, будут подарки…

– «Выход» Михаила? – поднял брови Иван Даниилович. – И это правда?

– Да, правда! – подтвердил новгородский архиепископ.

– Истинная правда! – хором пробасили бояре.

– Ну, что ж, брат, – громко сказал, вставая и кланяясь князю Юрию, Иван Даниилович, – теперь я вижу небольшую выгоду!

– Тогда, брат, – кивнул головой князь Юрий, – иди к себе с Господом! И вы, бояре, и ты, владыка Давыд, тоже идите к себе на подворья! А завтра я дам вам свой ответ!

– Благослови тебя, Господь! – сказал на прощание новгородский архиепископ.

– Ну, если так и весь тверской «выход» перейдет Москве, – сказал князь Юрий Федору Ржевскому, когда они остались одни, – тогда я сам, пожалуй, пойду в Новгород и прихвачу с собой брата Афанасия! Пусть лучше он, а не хитроумный Ивашка Калита, там наместничает! Вот и посмотрим, насколько правдивы новгородцы…Иван же мне тут, в Москве, нужен, как мой заместитель…

В это время князь Иван Даниилович беседовал во дворе с новгородским владыкой.

– Я обещал тебе, святой отец, поддержку перед братом и свои слова оправдал! Жди теперь моего брата: он сам объявится в вашем богатом городе!

– Благодарю тебя, сын мой, – склонил голову седовласый архиепископ. – Я не зря пожаловал тебе первому щедрые подарки. За мной осталась только гривна серебра…Подожди до завтра, до решения князя Юрия!

– Испей-ка, владыка, моего доброго медка, – сказал, улыбаясь, князь Роман Глебович, подавая знак рукой своей ключнице, чтобы она поднесла чашу с ароматным напитком его собеседнику, – и успокой свою душу от тревожных мыслей. Нет никаких поводов для беспокойства! Мы вновь договорились с татарами, слава Господу!

Красивая молодая ключница князя Есенка, грациозно поклонившись епископу Арсению, протянула ему чашу.

Князь Роман с тихой радостью смотрел на девушку. Вот уже второй год пошел, как он привез прелестную Есенку из далекой Орды. Много серебра пришлось заплатить за нее хитрому мурзе Кавгадыю. Последний долго торговался и, наконец, выжав из князя цену десятка молодых рабов, как бы снизошел до него, согласившись отдать девушку.

Что только не говорили князю Роману его верные слуги, как только не пытались они помешать той сделке – все было бесполезно!