Кейт Эмерсон - Тайные желания короля

Но он ей не чета.

Нэд передал кости Уиллу, и тот незамедлительно снова проиграл.

– Боже праведный! Мне придется заложить свой новый камзол, если так будет продолжаться и дальше!

Его приятель засмеялся и сделал свой ход.

– Я дам тебе возможность отыграться, когда мы в следующий раз будем на ристалище. Или можем сделать ставки на состязания иного рода.

Нэд кивнул на плотно закрытую дверь.

– На удаль короля? – осклабился Уилл. – Смотри, Нэд, ты играешь с огнем. Так недалеко и до измены.

– Ты недооцениваешь его величество, – парировал Нэд. – Но я имел в виду кое-что другое. Я предлагаю пари: кто из нас первым затащит в постель одну прачку. Ты знаешь, о ком я говорю.

Уилл знал. Смелый взгляд служанки давал понять, что она ему не откажет. Но где здесь азарт? Он никогда не испытывал затруднений, склоняя женщин к взаимности. Не испытывал их и Нэд.

Уилл покачал головой, отвергая пари.

– Игра не стоит свеч.

– Ты стареешь, приятель, – поддразнил его Нэд.

– Не старею, просто меняю тактику, – поправил его Уилл. – Начало нового царствования значит больше, чем избавление от скупости старого короля. Пусть у нас нет титулов и земель, Нэд, но у нас есть доступ к ушам короля, и он нам доверяет. Если ему будет угодно, он одарит своих друзей щедрой рукой.

– Тебе нужен титул?

– Я бы предпочел иметь землю и получать ежегодную ренту. И вассалов, приносящих доход. Я унаследовал от отца поместье с обветшалым домом в Уорикшире. Когда-нибудь в будущем я хочу перестроить его, превратив в роскошный особняк.

Нэд подумал над словами друга, затем произнес:

– А я бы предпочел стать бароном, как мой брат. Или лучше графом. – Он засмеялся. – Если подобные вещи находятся во власти короля, то почему бы одному из нас не возвыситься до ранга герцога? То-то взбесился бы старик Букингем.

Уилл взял кости и продолжил игру, надеясь, что удача наконец повернется к нему лицом. Простолюдин и сразу в герцоги? Он улыбнулся этой мысли. Держи карман шире!

«Эдвард был прав», – подумала леди Анна, глядя, как король Генрих танцует павану[1] со своей рожденной в Испании королевой. Хотя танец исполнялся в медленном темпе и все его плавные фигуры были направлены на то, чтобы продемонстрировать мастерство танцоров, в движениях его величества присутствовала некая порывистость, заставлявшая вспомнить о большом энергичном щенке.

Король еще не вполне избавился от мальчишеской округлости черт. Несмотря на то что он обладал телом взрослого мужчины, возвышаясь над всеми остальными в этом огромном зале, его лицо по-прежнему было пухлым и розовым, а кожа столь гладкой, что могла вызвать зависть у любой дамы. Щеки короля не омрачала щетина от сбритой бороды, а лишь покрывал нежнейший золотистый пушок. Утонченные черты лица, серо-голубые глаза, маленький рот, аккуратно очерченные губы придавали Генриху почти ангельский вид, если бы не волевой квадратный подбородок с глубокой ямочкой и нос с высокой горбинкой, избавлявшие его внешность от чрезмерной женственности.

Танцуя под звуки ребека, лютни, шалмея и сакбута[2], его величество смеялся, явно довольный собой и своей супругой. А почему бы и нет? Они были молоды и прекрасны, и у них было все, чего они только могли пожелать. В свете сотен восковых свечей искрились бриллианты, которыми были усыпаны их одежды, сияла грива рыжевато-каштановых волос короля.

Екатерина Арагонская была значительно ниже своего мужа и почти на шесть лет его старше. У этой маленькой грациозной женщины были темные глаза и аккуратные, правильные черты овального лица. Ее кожа была такой же светлой, как и у короля, а длинные густые золотисто-рыжие волосы свободно ниспадали из-под венецианского головного убора – роскошь, позволяемая только девственницам и королевам. Оттенок ее локонов был более насыщенным, чем у короля Генриха. Когда королева носила волосы распущенными, она была больше похожа на десятилетнего ребенка, чем на двадцатитрехлетнюю женщину.

Король с королевой танцевали в большом зале Гринвичского дворца, окруженные придворными, наряженными почти так же пышно, как и они. Брат Анны, как всегда, был одет в особенно изысканное платье: малиновый камзол герцога Букингема был обильно расшит жемчугом. При этом он все же постарался не затмить короля. И Генрих, и Екатерина были облачены в тканые золотом одежды.

Из своего укромного уголка Анна с удовольствием наблюдала за происходящим и угадывала имена присутствующих. Она пока еще не освоилась при королевском дворе и, проведя много лет в Уэльсе, где было расположено имение Уолтера, была не вполне уверена в том, кто есть кто.

Как и предрекал ее брат, она и ее сестра Элизабет получили место среди восьми новых фрейлин королевы, набранных из представительниц английской аристократии. Остальные шесть были женами графов – графини Дерби, Шрусбери, Эссекс, Оксфорд, Суффолк и Сюррей. Их обязанности были необременительными и по большей части связаны с церемониалом, как, например, подношение ее величеству миски с водой перед трапезой, но от Анны требовалось постоянное проживание при дворе. Фрейлины прислуживали по очереди, за исключением официальных церемоний, когда все восемь должны были присутствовать при королеве.

Когда Анна была свободна, она могла проводить время где угодно, но чаще всего предпочитала находиться неподалеку от королевы. Несмотря на то что королева Екатерина простаивала необычайно много часов, преклонив колени в молитве, ее свита все равно оставалась центром различных светских развлечений при дворе. Королю Генриху доставляло удовольствие общество его молодой жены и ее фрейлин, и он приводил с собой в ее покои остроумных, атлетически сложенных джентльменов, своих приятелей.

Иногда, когда король играл в теннис или в шары, королева со своими фрейлинами устраивала восхитительные приемы. Кроме того, дамы присутствовали на турнирах и маскарадах. Последние всегда были прекрасно организованы придворным мастером церемоний и увеселений. Но более всего прочего Анна любила балы.

Она притопывала в такт музыке, прекратив это делать только тогда, когда краем глаза заметила, что к ней направляется кавалер.

Анна сделала вид, что не узнала его, хотя сразу же поняла, кто это. Она находила странным то, что он обладал особым запахом, хоть и незначительно, но отличавшимся от мускусного аромата, исходившего от других мужчин, одетых в такие же ткани. Она всегда безошибочно его узнавала.

– Никто среди танцующих не исполняет фигуры танца так же грациозно, как вы, леди Анна, – проворковал Уилл Комптон своим низким, чарующим голосом. – Не окажете ли мне честь быть моей партнершей в следующем танце?