Ширли Басби - Покорность ей к лицу

Он едва не утонул в ее огромных золотистых глазах, и его рассудительность дала брешь. Она так очаровательна, эта малышка… И она нравится ему. Он вообразил свое пустое бунгало в Индии, вообразил годы пустоты и одиночества, череда которых ждет его впереди. Ему только и останется, что тяжелый труд. Изабел может все это изменить… И дети…

Решение принято.

Хью встал и подошел к ней.

— Если ваши дядя и тетя будут против, нам нужно организовать побег. Мы можем пожениться в Лондоне перед отплытием моего корабля по специальному разрешению. — В его взгляде читалась неловкость. — Не знаю, смогу ли я достать вам билет. Я должен плыть именно этим рейсом. Компания ждет меня к определенной дате, поэтому я не могу задержаться. Вам, возможно, придется остаться в Лондоне со служанкой на несколько недель, прежде чем другой корабль отплывет в Индию. Вы можете остановиться в особняке моего отца. Он держит там небольшой штат прислуги, о вас там позаботятся. — Он помолчал. — Может быть, это не такая уж плохая идея. Я подпишу необходимые бумаги и оставлю указания душеприказчику, чтобы он привел ваши дела в порядок. Вы сможете в оставшееся время совершить необходимые покупки. Я приготовлю вам список. — Он взглянул на нее, в его глазах все еще таилось сомнение. — Я планирую уехать завтра на рассвете. Если вы и правда этого хотите, вы должны собрать вещи и ускользнуть из дома. Я встречу вас у ворот Данем-Мэнора. К тому моменту, когда станет известно о вашем исчезновении, мы будем уже далеко, на пути в Лондон.

Охваченная осознанием того, что лишь один маленький шаг отделяет ее от того, чтобы раз и навсегда избавиться от всего, что причиняло ей боль, Изабел кивнула. У нее дух захватило от внезапно открывшейся перспективы отъезда в далекую Индию, где она сможет увидеть тигров, слонов и Бог знает каких еще таинственных существ. Она вскочила и обвила шею Хью руками.

— Обещаю, я стану хорошей женой, и вы никогда не пожалеете о сегодняшнем дне, — страстно поклялась она. Перед ее внутренним взором возникло красивое лицо Маркуса, и сердце кольнуло болью. Она не обратила на нее внимания и обняла Хью еще крепче, отгоняя непрошеный образ. — Обещаю.

Хью глубоко вздохнул:

— Что ж, тогда, моя дорогая, не пройдет много времени прежде, чем мы станем мужем и женой и отправимся в Индию!

Девон, Англия

Весна 1808 года

— Эта женщина!.. — прорычал Маркус Шербрук, входя в библиотеку Шербрук-Холла. В его голосе звучал едва сдерживаемый гнев.

Его мать оторвалась от вышивания, и легкая улыбка заиграла на ее губах.

— Полагаю, ты говоришь об Изабел Мэннинг? — Маркус коротко кивнул, и она продолжила: — И чем бедняжка Изабел на этот раз ввергла тебя в такое состояние?

Маркус остановился у одного из стрельчатых окон и взглянул на изумительный пейзаж, раскинувшийся перед ним: участок перед домом, сад, леса. Апрель — чудесный месяц в Англии, и этот не станет исключением. Розы выпустили бутоны, некоторые уже расцвели; анютины глазки в пестром уборе из пурпура, желтого, голубого и белого обратили к солнцу свои нежные личики; в отдалении Маркус видел бело-розовые облака, которые окутали цветущие яблони в саду.

Мирный пейзаж. Пейзаж, достойный богатого поместья. Тщательно спланированный сад и парк раскинулись посреди холмов Девона, покрытых нежной весенней травкой. Обычно Маркуса этот вид наполнял гордостью и удовлетворением — обычно, но не сегодня. Сегодня Изабел удалось в очередной раз нарушить порядок его жизни — и в очередной раз Маркус пожалел, что она, тринадцать лет назад сбежав с Хью Мэннингом и счастливо отплыв в Индию, не осталась там навсегда.

Маркус сжал кулаки. В его сознании проскользнуло бледное воспоминание о пережитом страдании. Он не хотел больше повторения этой жгучей боли, которая некогда рвала его сердце на части, — той боли, которую испытал он, когда узнал, что Изабел и вправду сбежала с Хью Мэннингом и вышла за него замуж. Впервые он услышал об этом от взволнованного дяди Изабел, сэра Джеймса. Он не поверил до конца, впал в какое-то тупое оцепенение. Но когда вся правда о случившемся рухнула на него, что-то глубоко внутри, какое-то хрупкое чувство, о котором он даже не подозревал, увяло и умерло. Потом пришла ярость, и несколько месяцев после свадьбы Изабел он прожил, страстно ненавидя ее и призывая на ее голову все возможные проклятия. В конце концов голос подал его здравый смысл. Когда Маркус сумел взять себя в руки, он спокойно напомнил себе о том, как отчаянно он проклинал это опекунство, и со временем убедил себя в том, что такой поворот дел даже на руку ему. Его подопечная — источник стольких хлопот — замужем теперь за достойным человеком, ее состояние в надежных руках Хью, и они счастливо живут на другом конце света.

Вот там бы и оставалась, с горечью подумал Маркус.

Он поморщился, как от боли. Он был несправедлив, и знал это. Когда десять лет назад Хью умер и Изабел вернулась в Англию с двухлетним сынишкой, он решил, что сможет привыкнуть к тому, что она будет жить рядом. Но не смог. Очень скоро он выяснил, что самый простой способ смириться с ее присутствием — это полностью ее игнорировать. Ему это давалось без труда. Когда они встречались где-либо в гостях, Маркус, отдав долг элементарной вежливости — а он всегда был вежлив, — скрывался в боковой комнате для игры в карты вместе с другими джентльменами. Он появлялся вновь лишь пожелать хозяину доброй ночи и, если мать выезжала с ним, сопроводить ее домой. Он научился виртуозно избегать малых собраний, где мог столкнуться лицом к лицу с вдовой Хью. Он не сумел бы объяснить, почему выбрал именно такую тактику, но догадывался, что это как-то связано с той зияющей раной, что нанесла ему Изабел, выйдя замуж за Хью. Потрясенный остротой боли, которую он тогда испытал, Маркус твердо решил, что никогда больше не почувствует ничего подобного, а значит, ему нужно держаться от Изабел как можно дальше и ни под каким предлогом не допускать ее в свою размеренную жизнь.

Избегать Изабел Мэннинг вошло у него в привычку. Помогало и то, что Маркус часто бывал в разъездах. Иногда он отсутствовал дома по нескольку недель и даже месяцев. В отличие от Изабел, ограниченной в передвижениях по двум причинам: во-первых, потому что она женщина, во-вторых, потому что ее сын нуждается в ней, — Маркус мог себе позволить и позволял уезжать и приезжать когда вздумается. Лучше всего он чувствовал себя дома, но он часто навещал друзей и родственников и даже наезжал ненадолго в Лондон, когда ему этого хотелось. Одним из излюбленных мест для визита стал дом его двоюродного брата Джулиана, графа Уиндема, и его очаровательной графини Нелл, где они вместе воспитывали выводок детишек. Другой его кузен, Чарлз Уэстон, жил неподалеку от Джулиана, и хотя в прошлом между ним и Маркусом возникало напряжение, теперь он находил его общество вполне приятным.