Элен Бронтэ - Леди в зеркале

Юноша любезно попросил называть его просто по имени, раз уж его здесь принимают как родного, но с некоторым удивлением заметил, что не знал о большой семье миссис Олдберри и, возможно, он стеснит их.

– Ничего подобного, уж об этом вам не стоит беспокоиться. Наш дом не так велик, как ваше родовое гнездо, но комнаты для гостей всегда наготове. К тому же это ненадолго, вскоре к нам повалит толпа соседей, желающая познакомиться с вами, а потом и вам придется наносить ответные визиты всей округе, так что мы будем видеть вас только утром и прощаясь на ночь.

При упоминании о соседях молодой человек вроде бы смутился, впервые сообразив, какой фурор должен произвести его приезд в здешних местах. Появление обеих мисс Олдберри отвлекло его, две прелестные девушки, к тому же близнецы, – весьма приятный сюрприз.

Во время знакомства и целования ручек обе стороны с интересом рассматривали друг друга под недремлющим оком миссис Олдберри.

Энн нашла его вполне приятным джентльменом, Джун – несколько скованным, если не скучноватым, но, на взгляд обеих, он выгодно отличался от уже упомянутых Стивенов и Родриков внешностью и манерами.

Пора и читателю взглянуть на героя нашего повествования непредвзятым взглядом автора, поскольку мнение молодых девиц в этом вопросе не может быть объективным.

Не очень высокий для мужчины, сэр Гарольд не выглядел спортсменом,, но был стройным и двигался с изяществом, явно унаследованным им от матери, как тут же решила миссис Олдберри. От нее же он получил бледную кожу, темные глаза и волосы, а фамильные черты Лестеров проявились в твердом подбородке и крупном прямом носе, придавая ему выражение излишней серьезности. Характер же юноши пока оставался скрытым, его лицо явно не относилось к тем зеркалам, которые показывают малейшие движения души своего обладателя. Во всяком случае, он был неболтлив, но и не молчал все время, несуетлив в движениях, но приветлив и любезен, а для многих этого уже достаточно для составления благоприятного мнения об уме человека и прочих его достоинствах.

Вскоре между гостем и барышнями завязался легкий разговор, паузы в котором миссис Олдберри умело заполняла чаем и угощением. Энн интересовалась образованием джентльмена и странами, в которых он побывал, Джун – столичными развлечениями, танцами и театром. Как с удовольствием отметила их матушка, на вопросы Энн мистер Гарольд отвечал охотнее и подробнее, так как они явно были ближе к его интересам. А общность интересов – уже немалое достижение в отношениях между молодыми людьми.

Вечером, когда Энн заплетала волосы на ночь в тяжелую толстую косу, к ней в комнату впорхнула Джун, поболтать перед сном, как это всегда бывало, если у нее находилась новость, которую надо обсудить. Сегодня Энн ждала сестру с особым нетерпением.

– Ну, как он тебе пришелся? – поинтересовалась Джун, запрыгивая на кровать и потряхивая локонами, которые успела закрутить в папильотки – и отличие от сестры, гладкие прически ей не нравились, несмотря на то что были в моде.

– Неглуп, хорош собой, к тому же он – новое лицо в Марсденли. Он будет иметь успех в нашем обществе.

– Я говорю не об обществе, а о твоем к нему отношении! – до света Джун не было никакого дела, ее интересовало мнение сестры.

– Пока я ничего не могу сказать о своем отношении, мы слишком мало знакомы. Но я не против общаться с ним и дальше, – лаконичный ответ Энн позволял Джун быть многословной.

– Еще бы, раз он живет в нашем доме, нам придется общаться! А мне он показался сухим и многоумным, как раз подойдет тебе. Как жаль, что первый симпатичный джентльмен, который прибыл в наши края, не считая мистера Совиньи, не любит танцевать и веселиться, предпочитая книги и прогулки.

– Не забывай, что он недавно потерял мать, – заступилась за юношу Энн. – К тому же танцевать он умеет и наверняка будет, у него просто нет другого выхода. А мистер Совиньи, по-моему, совсем несимпатичный.

Тут уже Джун вступилась за своего учителя рисования:

– Ты не права, у него такие же темные глаза, как у Гарольда Лестера, но они намного выразительнее, иногда взгляд у него бывает просто демоническим, как в романах.

– Не помню, чтобы в твоих романах были иллюстрации, откуда же ты знаешь, какой именно взгляд заслуживает этого банального сравнения? К тому же он француз, а все французы в твоих глазах выглядят романтическими героями, пострадавшими от революции.

– Но это так и есть! Он из хорошей семьи, а теперь вынужден зарабатывать себе на хлеб, уча таких бездарей, как Синтия Темп. Хорошо, хоть я могу отличить вазу от ночного горшка, должна же у него быть хоть одна приличная ученица. Да и ты недурно рисуешь пейзажи.

– Еще бы, учитывая, сколько денег платит ему наш батюшка, матушка бы не допустила, если бы вместо вазы с незабудками ты нарисовала горшок! – рассмеялась Энн. – Но мы отвлеклись от мистера Лестера, а он гораздо интереснее, чем наш учитель, будь тот хоть трижды героем.

– Ты права, учитель – это совсем неромантично. Вот если бы он прибыл к нам не на крыше дилижанса в замызганном плаще, а на боевом коне в доспехах – я подарила бы ему розу из нашего сада.

Энн не удержалась от поддразнивания, в котором обычно преуспевала ее сестрица:

– С твоим-то воображением тебе не составит труда представить, каков бы он был в кирасе и с мечом – вылитый Карл Великий.

– Не помню, кто это.

– Ну ладно, неважно. Так, значит, тебе совсем не понравился лорд Лестер?

– Ну почему же, мне в нем понравилось, что он лорд, – хихикнула Джун. – Думаю, он со временем разговорится, по крайней мере ему придется отвечать на все эти вопросы наших знакомых, да и ты сегодня превзошла себя в словоохотливости.

– С умным человеком поговорить интересно и полезно, тебе бы тоже стоило спрашивать не о театре, а о чем-нибудь менее легкомысленном, – беседа скатывалась в их обычную полушутливую перепалку, и Джун поторопилась вернуть ее в нужное русло.

– Вот нос у него великоват, а в старости будет занимать пол-лица, как у его покойного дедушки. Ты помнишь, об этом рассказывал нам отец Кэт Файдуэлл?

– Нет, я очень мало общаюсь с Кэт, а тем более с ее отцом. А нос у него вполне… мужской.

– Ну еще бы, Кэт для тебя слишком глупа. Впрочем, так и есть, иначе она бы не обручилась с Ликом Розвертом, он полный болван. Бедный мистер Лестер! Если бы ему пришлось жениться на Кэт, он вскоре придушил бы ее, как Макбет.

– Отелло, дорогая, душителя звали Отелло! А Кэт я бы и сама придушила с удовольствием, она бывает несносна со своей болтовней.

– Зачем ты читаешь все эти пьесы, если не любишь театр? Не будь такой кровожадной, Энн. Ну, тогда мистер Лестер лучше бы подошел Сью Марлоу, она не так болтлива, как Кэт, зато скверно играет на фортепьяно, и ему пришлось бы придушить и ее.