Джулия Бэрн - Невеста Рейвенсдена

– Я не буду торопить тебя, – прошептал он, понимая, что с ней происходит. – Я знаю, как ты стыдлива.

Все еще обнимая ее, он медленно обнажил ее плечи, грудь, живот. Прохладный воздух комнаты обжег разгоряченное тело, и она инстинктивно закрылась руками. Не сделав попытки удалить этот слабый щит, хотя она ждала этого, он только улыбнулся и отпустил ее.

– Подожди, – и скинул рубашку.

Широко раскрыв глаза, Сара в ужасе и восторге глядела на него. Она была настолько зачарована мощью и красотой его обнаженного торса, что забыла о стыде, о своей собственной, открытой его жадному взору наготе. Ее заворожил вид этого сильного, мускулистого и в то же время удивительно гибкого тела; не выдержав, она протянула руку и тихонько дотронулась до него.

– Как вы прекрасны, – прошептала она, не понимая, что своей невинной лаской еще более возбуждает его, подвергая жестокому испытанию искреннее намерение не торопиться.

– Это ты прекрасна. Господи, Сара, как я хочу тебя.

Выражение неприкрытого желания заставило ее затрепетать, но Ник не дал ей времени испугаться, прижав к себе ее нагое тело, шепча слова ободрения, целуя, лаская ее.

Отдавшись сладостному чувству близости, она обвила его шею руками, прижимаясь к нему все теснее, уже откровенно отвечая на поцелуи и ласки. Постепенно, как опадают сухие листья с деревьев, слетали с нее неуверенность, страх, стыдливость. Она уносилась ввысь, она летела к солнцу, прямо в его огненный жар. Жар рождали его губы на ее лице, шее, груди. Жар исходил от его рук, сильных и нежных, заставляющих трепетать и таять от блаженной томности его все более и более интимных ласк, и, когда он отстранился от нее, чтобы сбросить с себя остатки одежды, она протестующе застонала.

Но он уже снова был с ней. У Сары перехватило дыхание, и она судорожно вцепилась ему в плечи, почувствовав угрожающую мощь его до предела напряженной мужской плоти. На секунду ее охватила паника, и, словно поняв, что с ней происходит, он замер, приподнявшись над ней на руках. Она слышала неистовое биение его сердца, и, как ни странно, именно эти предательски выдававшие его собственное волнение удары успокоили ее, заставив мышцы расслабиться. Она слегка подвинулась, и вдруг оказалось, что их тела как будто специально созданы друг для друга. Она снова двинулась и скорее почувствовала, чем услышала его отрывистый шепот:

– О Боже мой, Сара, не надо. Не шевелись, малышка. Я не могу… Я слишком долго хотел тебя. Я могу испугать тебя…

– Я не боюсь, – прошептала она в ответ.

Но в ее дрожащем голосе он услышал последние остатки неуверенности, и это помогло ему остановиться: она была такая тоненькая и беззащитная, так храбро предлагала ему в дар свою невинность – он просто не мог испугать ее.

– Любимая… – Он нежно приподнял ее лицо. – Посмотри на меня.

Она не знала, сможет ли. Пронзительная интимность этой минуты, когда их тела слились воедино, так потрясла ее, что она почти не заметила мимолетной острой боли и крик замер у нее в горле.

– Моя, – простонал он. – Моя.

Она больше не понимала, кто она и где она, все ее существо отдалось ему. Он был везде. Он был внутри и вокруг нее. Страх исчез. Призраки прошлого отступили. Инстинкт, древний, как сама жизнь, вел ее по пути наслаждения.

Она слышала, как он бессвязно повторяет ее имя; почувствовала, как отчаянно напряглось его тело, и с удивлением осознала, что в этот момент полного, неразрывного единения он так же беспомощен, как и она.

Сладостный, неистовый огонь охватил каждый ее нерв, и она закричала, стремительно уносимая в мир неземных наслаждений.

Сара проснулась от сияющего в комнате солнца. Где-то рядом раздался плеск льющейся воды, потом тихо закрылась дверь. Должно быть, Ник приказал приготовить ей ванну, сонно подумала она. Интересно, как он догадался, когда она проснется?

Она повернулась и, улыбаясь, прижала к себе подушку. Счастье переполняло ее блаженно измученное тело. Она больше не одинока. Даже когда Ника нет рядом, она чувствовала, что связана с ним невидимыми нитями.

Молодая женщина снова улыбнулась. О, она даже мечтать не смела о такой ночи. Может, он и не любит ее, но она все равно чувствует себя желанной и защищенной.

Ник ушел на рассвете; она помнила, как слабо, сонно запротестовала – засыпать в объятиях мужа оказалось еще одной неизведанной радостью. На секунду он заколебался, но потом, повелев ей спать, ушел. Она безропотно подчинилась, мгновенно провалившись в сладостную дремоту, – так необходим был отдых ее пресыщенным наслаждением чувствам и телу.

Внезапно рассмеявшись, она крепче прижала к себе подушку. Будущее было светло и прекрасно. Она излечит сердечную боль Ника и завоюет его любовь. Молодая женщина находилась в состоянии такой эйфории, что ничуть не сомневалась, что отныне жизнь будет сплошным праздником. В конце концов, он же излечил ее. И она так его любила.

Перед глазами неожиданно возникло видение крадущегося сквозь мрак ночи ягуара. Ник слишком долго жил во мраке и ужасе войны, крови и потерь. Она должна сделать так, чтобы его жизнь с ней была полна света, смеха и любви.

Блуждающий взгляд Сары наткнулся на платяной шкаф, в недрах которого все еще хранилась одна вещь, напоминающая о страшном прошлом. Где-то внутри лежал маленький сундучок с платьем, в котором она была в тот последний день с Эми. Она никогда его больше не надевала, но, мучимая горем и чувством вины, так и не смогла заставить себя выкинуть.

Но теперь все изменилось. Она прямо сейчас разыщет это старенькое платье и избавится от него, чтобы прошлое окончательно ее отпустило.

Ощутив внезапный прилив энергии, Сара выпрыгнула из постели и позвонила горничной. Купанье и туалет не заняли много времени. Как только ее одели и причесали, она отослала девушку и открыла шкаф.

Выдвинув на середину комнаты найденный сундучок, Сара опустилась перед ним на колени и слегка дрожащими руками открыла его. Сверху лежал ридикюль, с которым она была в тот день. Взяв его в руки, она услышала, как внутри что-то звякнуло. Странно. Разве в тот день она собирала ракушки?

Заинтересовавшись, Сара потянула за ленты и открыла сумочку. Несколько ракушек, батистовый носовой платок, кусочек зеленой ленты и что-то еще, чего определенно не было там восемь лет назад. Смятый листок бумаги. Молодая женщина удивленно вынула его и разгладила.

Это была записка, написанная по-французски. Поднявшись на ноги, она подошла к окну, намереваясь разглядеть бумажку получше и перевести текст. Как раз в это время открылась дверь, и в комнату вошел Ник.

Сара вся сжалась. Конечно, это было нелепо после вчерашней ночи, но волна парализующей застенчивости захлестнула ее. Утренние счастливые планы теперь показались ей весьма сомнительными, настолько отчужденное было у него лицо.