Бертрис Смолл - Франческа, строптивая невеста

Однако Орианну ответ не успокоил. Кто знает, о чем еще болтали эти бездельницы? Хорошо, что сразу после отъезда Франчески семья переберется в Тоскану, на летнюю виллу, где дети не смогут подслушивать разговоры прислуги. Лючана будет с утра до вечера бегать босиком с деревенскими приятелями, как делает это каждое лето, а Джулия постарается не отставать. Младшим дочерям сейчас было двенадцать и десять лет, и дружили они между собой намного крепче, чем две старшие.

Осталось лишь благополучно отправить Франческу подальше от дома. Потерпеть еще несколько недель… Орианна вздохнула с облегчением. Если обстоятельства сложатся благополучно, упрямица наконец найдет свое счастье и выйдет замуж за наследника Террено Боскозо. А манерам, подобающим герцогине, учиться не придется: кажется, они у девочки в крови.

И вот наконец настал день отъезда. Восхитительные новые наряды, равно как и драгоценности, были аккуратно упакованы в шесть дубовых сундуков, изнутри обшитых кедром, а снаружи обитых железом. Два отдельных сундука предназначались исключительно для постельного белья: в один слуги сложили тонкие льняные простыни и мягкую перину, а во второй не без труда затолкали шелковое одеяло на лебяжьем пуху и несколько огромных подушек – разумеется, тоже пуховых. Дорожная одежда, предназначенная для путешествия в Террено Боскозо, также заняла целый большой сундук. Необходимые аксессуары – перчатки, украшения для причесок, шелковые чулки и несколько пар специально изготовленных туфель – уместились в сундук поменьше.

Горничная Терца гордилась собственным багажом, состоявшим из новых платьев, призванных показать всем и каждому, что семья Франчески ценит своих преданных слуг и не жалеет средств на их содержание. Терца была приятной, в меру симпатичной девушкой двадцати с лишним лет, со светло-каштановыми волосами и карими глазами. Дочка кухарки, она выросла в доме Пьетро д’Анджело и прошла строгую выучку у Фабии, личной горничной госпожи, которая порекомендовала взять девушку в услужение.

Терца оказалась хорошо воспитанной, обходительной и преданной, но при этом тактичной и ненавязчивой. После возвращения Франчески из Венеции она стала ее личной горничной и с готовностью согласилась отправиться в дальний путь. Молодая госпожа, в свою очередь, радовалась такой компании, потому что, несмотря на внешнюю скромность, Терца отличалась склонностью к авантюризму; Франческа выяснила это, однажды застав горничную за азартной игрой в компании мужчин.

Когда один из игроков проигрался в пух и прах и обвинил победительницу в мошенничестве, она без сомнений достала из складок юбки маленький кинжал и вежливо поинтересовалась, признает ли обидчик, что за необоснованными обвинениями стоит лишь его собственная глупость. Если так, то она готова снисходительно принять извинения. Если же таковых не последует, то кинжал немедленно пойдет в ход. Противник заартачился, и, тихонько напевая игривую уличную песенку, Терца подошла ближе. К счастью, другой игрок многозначительно подтолкнул упрямца, и извинение, пусть и неохотное, тут же последовало, после чего победительница забрала выигрыш и преспокойно удалилась. Франческа восхитилась твердостью характера и независимостью Терцы, в чем сочла нужным немедленно признаться. После этого случая госпожа и горничная стали близкими подругами.

Эскорт состоял из пятидесяти вооруженных всадников, нанятых торговцем шелком на временную службу. Кроме них кавалькаду сопровождали еще двадцать пять воинов, присланных самим Лоренцо Медичи и с гордостью носивших на груди его витиеватый герб.

Подобное внимание считалось огромной честью и было призвано показать старому герцогу Титу, что Франческа Пьетро д’Анджело пользуется во Флоренции особым уважением.

Двоим темнокожим грумам предстояло неустанно заботиться не только о новых меринах госпожи, но и о лошадях, на которых ехали монахини и священник, а также о спокойной пегой кобыле Терцы. Их попечению были доверены и две борзые, подаренные Франческе Лоренцо Великолепным. Темно-серую собаку она назвала Туоно, что означает «Гром», а светло-серой дала кличку Небиа, то есть «туман». В путешествие отправилась даже повариха семейства Пьетро д’Анджело: ее обеспечили отдельной повозкой со всем необходимым скарбом и запасом продуктов. Предусмотрели также и небольшую ванну, чтобы Франческа могла помыться в дороге.

Джованни Пьетро д’Анджело смотрел на собравшийся возле его дома огромный караван со смешанными чувствами: отнюдь не скаредный, он все-таки не мог не думать о колоссальных расходах, которых стоила ему эта поездка. Дай Бог, чтобы Франческе понравился сын герцога Террено Боскозо. Дай Бог, чтобы ее красота произвела на наследника должное впечатление и определила его выбор. Если же этого не случится, над семьей будет смеяться вся Флоренция, а его самого назовут напыщенным глупцом.

И все-таки негоже отправлять дочь на смотрины к герцогу и при этом экономить на каждой мелочи. Доброта Лоренцо Медичи на поверку оказалась крайне дорогим удовольствием. К тому же если Франческе не удастся завоевать сердце наследника, благодетель испытает глубокое разочарование.

Орианна провожала дочь со слезами.

– Напрасно мы не сшили свадебное платье заранее, – переживала она.

– У портнихи есть все мои мерки, так что, если хочешь, можешь заказать в любую минуту. Если надумаю оказать герцогскому сыну честь и позволю на себе жениться, то пришлю гонца за подвенечным нарядом, – успокоила Франческа. – Ну а если нет, то сохраним его для будущего жениха.

– Пресвятая Дева! – в волнении воскликнула Орианна. – Разве можно говорить об этом так беспечно? Что, если другого шанса удачно выйти замуж не представится?

Странно, но искренняя тревога матери вызвала в душе Франчески чувство, отдаленно напоминающее раскаяние.

– Не бойся, мама, я хорошо понимаю, насколько в этой игре высока ставка, и обещаю не делать ничего столь ужасного, что могло бы безвозвратно отпугнуть молодого человека.

– Больше того, ты не сделаешь вообще ничего такого, что могло бы его отпугнуть, – уточнила Орианна.

Франческа рассмеялась:

– Постараюсь.

Ее окружили сестры.

– Если покоришь сердце наследника, мы тебя больше не увидим, – оптимистично заявила Джулия.

– Почему же? – удивилась Франческа.

– Это же ужасно далеко! Исчезнешь из нашей жизни точно так же, как исчезла Бьянка, – пояснила Лючана.

Орианна промолчала, хотя упоминание о Бьянке нарушило семейное табу.

– Я буду очень скучать, – всхлипнула Джулия.

– Ничего не поделаешь: через несколько лет наступит и твой черед выходить замуж, – ответила Франческа.