Наталья Павлищева - София Палеолог. Первый кинороман о первой русской царице

С такими невеселыми мыслями Зоя спешила в кабинет к папе Сиксту.

Надежду, что этого замужества удастся избежать, следовало оставить. Если только московиты приехали ее сватать, то Зоя Палеолог, племянница последнего византийского императора Константина и наследница византийского престола (которого больше нет), станет супругой далекого дикого правителя страшной холодной Московии.

В приемной перед кабинетом крутился Ченчо – очередной юный любовник папы Сикста. Зоя терпеть не могла этих молодчиков, с которыми Святые отцы занимались содомией, но всегда старалась делать вид, что не подозревает, почему красавчик рядом с Сикстом. И у папы Павла был постоянный жеребец рядом, готовый ублажить Святого отца, когда только потребуется. Все об этом знали, но никто не удивлялся и не протестовал.

Для Зои присутствие Ченчо означало, что разговор будет хоть и важный, но недолгий. Папа уже горел желанием уединиться со своим жеребцом, значит, поторопится завершить дело с дочерью Фомы Палеолога. Это хорошо, она не очень любила бывать в папских покоях, а уж выслушивать его речи и того меньше.

Вошла, покорно склонив голову, как полагалось доброй христианке, по знаку папы подошла и приложилась к краю его одежды. Сикст нетерпеливо показал, чтобы поднялась, видно, и впрямь торопился к своему любовнику.

– В Рим снова прибыло посольство московитов. Они будут не только поздравлять нас с восшествием на престол Святого Петра, но и сватать тебя. Не нами сие задумано, но, поразмыслив, мы решили, что в том есть свой прок.

Девушка молчала, понимая, что это не обсуждение, а речь, которую надо внимательно выслушать и все исполнить.

– Дочь наша, думаю, ты достаточно хорошо воспитана и обучена кардиналом Виссарионом, чтобы понять, что данное тебе благодеяние нужно заслужить.

Зое очень хотелось сказать, что она давно заслужила, мало кому выпадало больше невзгод за столь короткую жизнь, чем ей, мало кому приходилось так и столько подстраиваться, молчать, угождать и склонять голову, даже когда хотелось вцепиться зубами в горло. Снова (в который уж раз!) склонила голову, приложилась к его полной дебелой, милостиво протянутой руке:

– Я постараюсь оправдать ваше доверие, святой отец.

– Да, – почему-то согласился тот. Присел сам, сделал знак, чтобы тоже села.

Зоя скромно примостилась на самом краешке стула, готовая в любую минуту снова пасть перед понтификом ниц и целовать край его одежды. И не только потому, что он глава всех христиан и наместник Петра, но и потому, что она живет в папском дворце из папской милости. Тут не до строптивости или неуважения.

– Мы не зря выбрали тебя на сию роль, дочь наша, надеясь, что ты сумеешь выполнить нашу волю.

Зоя удивилась тому, что папа Сикст тянет, хотя явно торопится. Не может решиться? Девушка тихонько подсказала:

– Я должна что-то передать от вашего святейшества правителю Московии?

– Не передать, это без тебя послы сделают. Но ты должна помнить о своем долге перед Святым престолом и о том, что наше желание постоянно: увеличивать и растить нашу паству. Посольство московитов будет на приеме только завтра, но Вольпе, которого они Фрязиным зовут, уже сообщил, что князь Иоанн согласен на унию по примеру Новгородского боярства и многих других.

Зоя, не вполне понимая, что требуется от нее лично, ждала. Понтифик встал, пришлось подняться и ей тоже. Прошелся по комнате, похрустел суставами пальцев, снова сел, сделал ей знак садиться. Из-за двери слышался громкий смех Ченчо, который таким способом напоминал царственному любовнику о своем нетерпении, но папа Сикст увлекся размышлениями, тема была слишком важной.

– Мы не вполне доверяем этому Вольпе, он нередко выдает желаемое за действительное и раздает обещания, выполнить которые не может. Но даже если то, что он утверждает, наполовину правда, то московитов можно привлечь к священной войне против турок. Вот в этом ты и должна постараться, дочь наша. Как сие сделать, тебе подскажут люди, которых я отправлю в помощь. Об этом разговор еще будет впереди, а пока мы желали бы знать, готова ли ты верно служить нашим интересам и интересам Церкви?

Интересно, какого ответа он ждал? Только бы не заставил клясться! Клятвы Зоя терпеть не могла, а потому поспешно кивнула:

– Ваше святейшество, позвольте заверить вас, что я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы выполнить вашу волю и волю Господа.

– Хорошо. Нам нравится твое послушание и готовность служить Святому престолу. Пока иди. Когда будет нужно, мы тебя вызовем. И скажи, чтобы Ченчо зашел, мы желаем с ним поговорить.

«Старый развратник!» – мысленно ругалась Зоя, возвращаясь в свою комнату.

Ей наплевать на Ченчо и содомию, которая пышным цветом цвела при папском дворе. Девушка пыталась понять, чем ей грозит задание, данное папой.

Склонить московского правителя к унии… Так ли это трудно, если даже византийский император согласился на нее? Зоя никогда не задумывалась над этими вопросами и понятия не имела, кто униат, кто католик, а кто и вовсе греческой веры. Кажется, в греческой (какой была и она сама, и ее отец Фома Палеолог до приезда в Рим) осталась только Русь. Тогда, конечно, нужно настоять на принятии унии.

Посоветоваться бы с наставником кардиналом Виссарионом, но он не в Риме…

Конечно, не того Зоя ждала от замужества, не хотелось думать о политике, да и само замужество пока не решено. Девичье сердце сильней билось при мысли о том, каков правитель Московии, насколько он дик и звероподобен, на каком языке с ним говорить. Завтра московиты во дворец на прием приедут. Это ближние люди государя Московии, едва ли по их виду можно судить о том, каков сам Иоанн Базилевс, но все же…

В ее комнате сгорала от нетерпения Лаура, от любопытства даже забывшая о больном зубе.

– Ну, что сказал папа Сикст?

Зоя вовсе не собиралась передавать болтушке Лауре разговор с папой, хотя понтифик и не просил держать в секрете. Пожала плечами:

– Сказал, что послы прибыли, надеется, что со сватовством. Предупреждал, чтобы была готова к встрече.

– Сегодня?! – ахнула Лаура, у которой опухоль все еще раздувала щеку, хотя заметно уменьшилась.

– Нет, они на приеме завтра будут, а там решат.

Лаура с хрустом потянулась, сладко зевнула, дохнув несвежим изо рта (даже фиалковые пастилки не помогали), и заявила:

– Знаешь, Зоя, тебе перебирать не стоит, и без того уже засиделась. В Риме жениха не найти, даже вдовцы хотят приданое или красоту, а лучше и то и другое. Вообще, зря вы в Рим приехали, лучше бы в своем Константинополе оставались. Но теперь уж для тебя лучше в Москву уехать.

Этот разговор не нов, Лаура, родственница и прежнего, и нынешнего папы, считала себя ценным даром для будущего мужа. А Зою неудачницей.