Лиза Клейпас - Возвращение магии

Ее слова прервались, так как он зажал ей рот нежным поцелуем. Она застонала от удовлетворения, приветствуя нежное исследование, кончик его языка искал чувствительные местечки внутри ее рта. Он целовал ее, словно срывая тайны с ее губ, опустошая ее с исключительной нежностью. Ее руки жадно скользнули под его рубашку, затем на спину, наслаждаясь гибкостью его мышц и гладкостью его кожи. Его тело было таким жестким – сталь под слоем лепных мускулов. – Такое совершенное и крепкое, что она преклонялась перед ним.

Его язык погружался в ее рот глубже и глубже, заставляя стонать от острого, все возрастающего удовольствия. Его руки обвили ее, словно стараясь защитить, он перенес свой вес, чтобы не раздавить ее , и продолжил мучить сладкими, крадущими душу поцелуями. Его дыхание было неспокойным - слишком быстрым, как будто он пробежал несколько миль без остановки. Алина прижалась губами к его горлу и обнаружила, что сердце его неистово колотится, точь-в-точь как ее собственное. Он знал, как и она, что у каждого мгновения запретной близости есть цена, и они оба не могли ее себе позволить. Слишком возбужденный, чтобы вести себя осторожно, Маккенна потянулся к пуговицам спереди ее платья и остановился в нерешительности, снова борясь с собственной совестью.

- Продолжай, - сказала Алина неразборчиво, сердце громко стучало. Она целовала жесткую линию его подбородка, щеки, каждый миллиметр его лица, до которого смогла дотянуться. Найдя чувствительную точку сбоку его шеи, она сосредоточилась на уязвимом местечке, пока все его тело не задрожало мелкой дрожью. – Не останавливайся, - лихорадочно прошептала она. – Не останавливайся. Никто не увидит, Маккенна, пожалуйста, люби меня… люби…

Слова, казалось, сломили его волю к сопротивлению, он зарычал, и его пальцы поспешно занялись рядом пуговиц. Она не носила корсет, ничего кроме тонкой сорочки, облегающей округлые изгибы ее грудей. Расстегнув ее корсаж, Маккенна потянул сорочку вниз, открыв взгляду нежные розовые кончики сосков. Алина вглядывалась в его напряженное лицо, наслаждаясь его прищуренными от желания глазами. Он дотронулся до ее груди, подхватил ее бледную тяжесть, большой палец нежно скользил по острой вершинке, пока она не сморщилась. Он склонился над ней и обвел возбужденный сосок ленивой лаской языка. Алина задохнулась от удовольствия, мысли ее вспыхнули и сгорели дотла, когда он полностью втянул его в рот. Он продолжал безостановочно сосать и лизать, пока жар не охватил все ее члены, а местечко между ног не запульсировало со страстной настойчивостью. Прерывисто вздохнув, Маккенна прижался щекой к ее обнаженной груди.

Не в силах остановиться, Алина скользнула пальцами за пояс его брюк, минуя застежки. Поверхность его живота покрывали тугие мускулы, кожа была гладкой как атлас, за исключением небольшого количества жестких волос под впадиной пупка. Рука ее задрожала, когда она потянулась к первой пуговице на его брюках. – Я хочу прикоснуться к тебе, - прошептала она. – Я хочу почувствовать тебя…

- Черт возьми, нет, - пробормотал Маккенна, поймав ее запястья и заведя руки ей за голову. Его бирюзовые глаза сверкали, когда горячий взгляд прошелся от ее рта к грудям. – Ради Бога, я едва сдерживаю себя. Если ты ко мне прикоснешься, я не смогу остановиться и доведу дело до конца.

Она беспомощно извивалась под ним. – Но я хочу этого.

- Я знаю, - неразборчиво ответил Маккенна, нагнувшись, чтобы вытереть рукавом блестевший от пота лоб, продолжая осторожно удерживать ее запястья. – Но я не собираюсь этого делать. Ты должна остаться девственной.

Алина почти гневно вырывалась, пытаясь освободиться. – Я сделаю так, как захочу, и плевать мне на всех!

- Храбрые слова, - он мягко усмехнулся. – Но хотелось бы мне знать, что ты скажешь своему мужу в брачную ночь, когда он обнаружит, что твое девичество кто-то уже забрал.

Редкое слово «девичество» заставило Алину мрачно улыбнуться, несмотря на свои несчастья. Девственность… похоже, это единственное, чего весь мир от нее ждет. Успокоившись под ним, она расслабила запястья в его хватке и посмотрела ему в глаза, словно весь мир заволокло мраком, а он был единственным источником света. – я не выйду замуж ни за кого, кроме тебя, Маккенна, - прошептала она. – И если ты когда-нибудь покинешь меня, всю оставшуюся жизнь я буду одна.

Его темная голова склонилась над ней. - Алина, - сказал он успокаивающим голосом, каким, должно быть, произносил молитвы. – Я никогда не оставлю тебя, если только ты не попросишь меня уйти.

Его рот опустился на ее обнаженные груди. Алина импульсивно подалась вверх, предлагая себя полностью, и закричала, когда он втянул твердый бутон соска в рот. Он увлажнил розовую плоть языком, выводя на ней круги и ускользая, пока она не застонала от разочарования. – Маккенна, - судорожно выдохнула она, безуспешно пытаясь освободить плененные руки. – Ты нужен мне, пожалуйста, сделай что-нибудь. Мне так нужно…

Он передвинул свое длинное тело, чтобы можно было приподнять ей юбки. Его брюки натянулись от сильного возбуждения, когда он прижался к ее бедру. Алина жаждала прикоснуться к нему, исследовать его тело с такой же нежностью, но он ей не позволил. Он забрался под слои муслина и украшенного кружевом батиста, и нашел пояс ее панталон, ловко развязав на них тесемки, он помедлил, чтобы заглянуть в ее полуприкрытые глаза.

- Я должен остановиться. - Его теплая рука легла на ее живот, под панталонами. – Это слишком опасно, Алина. – Он прислонился лбом к ее лбу, пока их пот не смешался, а теплое дыхание не наполнило уста обоих. – О, Боже, как же я люблю тебя, - хрипло сказал он.

Тяжесть его руки заставила ее задрожать. Инстинктивно она развела ноги в стороны и решительно подалась вперед, пытаясь направить его пальцы туда, где она особенно в них нуждалась. Очень осторожно он просунул руку под тонкий хлопок, касаясь между ее распахнутыми ногами. Он нежно погладил островок пружинистых завитков, кончики пальцев ласково проникли под них, ища пульсирующий бугорок. Алина ахнула, когда он разделил ее набухшую плоть, раздвинув нежные складки в поисках входа в ее тело. Она горела одновременно от смущения и восторга, отвернувшись в сторону, пока он продолжал свое нежное исследование. Он был знаком с тайнами женской плоти, точно зная, где она была наиболее чувствительна, кончики пальцев скользнули по ее ноющему естеству с удивительным проворством. Его мозолистые пальцы гладили влажную кожу, ощущение было таким приятным и нежным, сводящим с ума, что она издала еще один дрожащий крик.

- Тсс, - пробормотал Маккенна, лаская плоть вокруг возбужденного бутона, между тем, подняв голову и оглядывая луг над высокими стеблями. – Кто-нибудь может услышать.