Адель Эшуорт - Герцог-грешник

Вивьен никак не могла решить для себя, что ей делать: рассмеяться и броситься ему в объятия, когда он выйдет из кареты, или же срочно удалиться. Может, ей спрятаться под лавку в церкви? Ведь не мог же он прибыть специально на венчание... или, может быть, мог?

– Боже правый, неужели герцог собирается присутствовать на церемонии?! – невольно вырвалось у Элизабет Картер.

Очевидно, им всем пришла в голову одна и та же мысль, и Вивьен с трудом удержалась, чтобы не захихикать. Вот так неожиданный поворот событий, вот так шутка!

– Вот это нервы! – надулась Патриция Боусли. – Скрывается от публики, вызывает скандалы здесь и там, а затем посещает столь важное для всех нас событие! Он что, надеется остаться незамеченным после появления с такой помпой?

Вивьен быстро бросила в ее сторону раздраженный взгляд.

– Вряд ли он рассчитывает на это, миссис Боусли. Просто иногда герцог появляется в обществе, и вы не можете осуждать за это человека, занимающего такое высокое положение.

Патриция вздрогнула от такой неожиданной дерзости, а затем поспешно нацепила на лицо маску негодования; ее губы сжались в узкий бантик, а обвисшая кожа на шее некрасиво заколебалась, когда она покачала головой. Однако надо отдать ей должное, она ничего не сказала в ответ, хотя, возможно, ей просто нечего было возразить.

Вивьен снова сосредоточила внимание на карете: когда та, наконец, миновала ступени, несколько прихожан отступили назад, в изумлении глядя на остановившийся экипаж; затем установилась тишина, нарушаемая только звоном колоколов и фырканьем лошадей.

Лакеи, спрыгнув на мостовую, споро поставили кожаный табурет около боковой дверцы и почтительно открыли ее.

Выбравшись из кареты, герцог расправил плечи, прямой, высокий, полный достоинства. На нем была одежда для торжественных приемов; белая шелковая сорочка и галстук в черно-белую диагональную полоску подчеркивали мужественные линии его красивого загорелого лица. Волосы герцога были подстрижены короче обычного, а высокомерный прищур глаз говорил о его властности и независимости. Картина была ошеломляющей, и какое-то мгновение герцог Трент держал всю улицу, наполненную людьми, в благоговейном молчании.

Когда взгляд герцога упал на Вивьен, у нее перехватило дух. Он не торопясь стал подниматься по ступеням прямо к ней, и постепенно вокруг них возник неясный ропот.

– Миледи. – Герцог медленно кивнул ей.

При виде Уилла у Вивьен пересохло во рту; крепко сжав в руке зонтик, она присела в реверансе.

– Ваша светлость.

Остальные женщины последовали ее примеру, однако герцог не обратил на них никакого внимания. Его губы сложились в ласковую улыбку, предназначенную только для Вивьен.

– Мне сообщили, что вы будете присутствовать на сегодняшнем бракосочетании, – спокойно произнес он.

Вивьен не могла не почувствовать, что внимание собравшихся мгновенно сосредоточилось на ней. Чувствуя, как кровь приливает к щекам, она едва слышно подтвердила:

– Да, я действительно решила прийти сюда... Здесь ожидается замечательная свадьба.

Герцог чуть улыбнулся.

– Простите, мадам, но я здесь по более... личной причине.

Эвелин Стивенс кашлянула, но Вивьен уже не видела и не слышала ничего вокруг.

– По личной причине? – растерянно повторила она.

Выражение лица герцога смягчилось, и он, сделав шаг навстречу Вивьен, пристально посмотрел ей в глаза.

– Да, именно так. – Он заложил руки за спину. – В последние несколько месяцев я понял, что крайне нуждаюсь в вашем обществе, миледи. Я покорен вашими талантами; ваша красота поразила меня, и с каждым днем я испытываю все более сильное желание постоянно наслаждаться вашим обществом и любоваться вашей красотой.

Эдвина тут же начала энергично обмахиваться веером, и мать изо всей силы ударила ее по руке; миссис Боусли что-то прошептала в знак порицания, не забывая при этом сохранять достоинство. Однако Вивьен не обращала на них внимания; она не отрываясь ошеломленно смотрела на герцога, чувствуя, как ее сердце наполняется надеждой.

Уилл взял ее за руку, и это вызвало шепот у них за спиной, но Вивьен по-прежнему не осмеливалась пошевелиться.

– Дорогая леди Вивьен, – герцог глубоко вздохнул, – жена покойного Леопольда Раэль-Ламонта, старшая дочь графа Уэррика...

Громкие возгласы удивления не застали Уилла врасплох: не сводя глаз с Вивьен, он начал ласкать ее пальцы сквозь перчатку.

– Каждый мой вдох, – мягко продолжил он, – каждый период моей жизни были лишь мостом, который привел меня к этому чудесному моменту. – Он поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал. – Я люблю вас и буду умолять перед всеми добрыми людьми Пензанса и перед нашим Господом не отвергать мою смиренную просьбу и, выйдя за меня замуж, стать моей герцогиней, приняв мое имя и мое сердце. Если вы окажете мне эту честь, я обещаю всегда холить и лелеять вас.

Вивьен потребовалось какое-то время, чтобы понять его слова, но лишь после того, как Уилл вытащил из кармана кольцо с блестящими изумрудами чистой воды и надел его ей на палец, она поняла, что он сделал ей предложение. Это произошло в прекрасное июньское утро в присутствии Патриции Боусли, Элизабет Картер и еще двух десятков ошеломленных прихожан, которые молча сгрудились вокруг них.

Вивьен трудно было представить, что когда-либо в ее жизни настанет столь волшебный момент. Она вся дрожала; горло ее сжалось, слезы счастья, гордости и любви потекли по щекам.

– Вивьен? – услышала она его шепот; герцог улыбался, абсолютно уверенный в том, что она примет его предложение.

Вивьен поднесла его руку к губам.

– Охотно принимаю ваше любезное предложение, ваша светлость, и не могу не признаться, что я тоже люблю вас.

Некоторое время никто не произносил ни слова и не шевелился. Время словно остановилось. Наконец, позади них раздалось первое приветствие, за которым последовали десятки добрых пожеланий и поток поздравлений. В знак благословения, словно знаменуя счастливый союз, зазвучали церковные колокола. Затем герцог Трент предложил Вивьен руку, и они вместе вошли в церковь Святой Марии, а солнечный день радостно освещал начало их новой волшебной жизни, которую им предстояло пройти вместе.

В погожий осенний вечер они сидели рядом на берегу океана, глядя на легкие волны и наблюдая за рыбачьими лодками, заходящими в гавань, пока солнце не начало опускаться, возвещая сумерки.

Они поздно пообедали холодным цыпленком, сыром и вином и теперь спокойно отдыхали в уединении.

Прошло четыре месяца с того момента, как Уилл сделал Вивьен предложение, и все это время они наслаждались обществом друг друга, выступая как помолвленная пара и дожидаясь времени, когда смогут пожениться. Это должно было произойти следующим летом.