Элайна Фокс - Строптивый ангел

– Какая мораль, если речь идет о незаконнорожденном? – прошипел Хендерсон.

– Как можно считать порядочным брак белого и негритянки? – добавил Синклер.

– Но Энджелл же ни в чем не виноват! Он порядочный человек. И хороший человек. Разве этого мало? Господи, если бы он убил кого-нибудь или соблазнил девушку, возможно, он заслуживал бы порицания. Но здесь дело в другом. Вы, мистер Хендерсон, еще час назад относились к нему с уважением. А мистер Олден на прошлой неделе назвал его приятнейшим молодым человеком. А вы, миссис Хендерсон, насколько я помню, собирались познакомить его с вашей племянницей. И называли его обаятельным юношей. Почему вы все так резко изменили мнение? Он остался тем же, кем был.

Мистер Хендерсон побагровел.

– Я даже представить не мог, – пробормотал он, взмахивая рукой.

Эва покачала головой. Кто же эти люди, столь долго бывшие ее окружением?

– Харви, – произнесла она, – даже ты не поднял на него глаз.

– Я… ты не совсем права, – вяло возразил он и отвернулся.

Присцилла слабо улыбнулась:

– Все произошло слишком неожиданно, вот и все.

– Возмутительно! Мы же не делаем ничего плохого, – проговорил мистер Хендерсон, подталкивая жену к двери. – Просто у меня пропал аппетит.

– Не торопитесь, – удивив всех, произнес Синклер, – думаю, можно и пообедать. Теперь, когда он ушел, мы простим хозяевам эту невинную ошибку. Мисс Эва расстроена, но, возможно, у нее есть на то свои причины. А вы, Морланд, теперь знаете, что приютили обманщика.

– Мистер Синклер, – медленно проговорил Джулиус, – я был осведомлен о происхождении мистера Энджелла задолго до вашего приезда. Возможно, только то, что это станет известно всем именно сегодня за обедом, явилось для меня неожиданностью.

Все, кто находился в зале, не сговариваясь, повернулись к мистеру Морланду.

– Ты знал? – выдохнула Эва.

Отец улыбнулся:

– Если ты хочешь выйти замуж за Энджелла, лучше всего будет так и поступить.

Эве показалось, что все это происходит во сне. Он знал! И теперь он хочет, чтобы она уговорила Энджелла остаться! Горячая волна благодарности захлестнула ее. Слезы выступили на глазах девушки. «Господи! Только бы это не было сном!»

– Спасибо, – прошептала она и, подобрав юбки, поспешила к двери.

Выйдя из комнаты в коридор, она услышала голос Присциллы:

– Папочка, я хочу быть с Харви. Ты не против?

Энджелл вошел в свою комнату, огляделся и брезгливо всплеснул руками. Ни одна вещь здесь не принадлежала ему. Разве что лежавшие на дне шкафа револьверы и одежда, которая была на нем в тюрьме. Он хотел было переодеться, но потом передумал. Уезжать от Морландов в одежде ковбоя было бы слишком. Черт, у него даже нет денег на кеб.

У него вообще ничего нет. Только костюм, который сейчас на нем. Он посмотрел на себя в зеркало на дверце шкафа.

Джошуа Энджелл. Джентльмен.

В какой-то момент, пока он разглядывал свое отражение, он почувствовал, что раздваивается. В зеркале отражался другой человек, которым он мог бы стать. Но не стал и никогда не станет.

Он резко открыл шкаф и достал сумку с вещами. Он планировал уехать, когда гости уже разойдутся. Нет смысла давать им еще один повод унизить его.

Повинуясь внезапному порыву, он бросил сумку на кровать и, порывшись в ней, достал револьвер, покачал его на ладони, ощущая знакомый неприятный холодок и тяжесть оружия.

«Я же знал, что такой момент наступит, – подумал он, прокручивая барабан и заглядывая в пустые гнезда для патронов. – Ни одна тайна не вечна».

Когда днем он раскрыл тайну своего происхождения мистеру Морланду, то наивно полагал, что этим дело и кончится. Он горько улыбнулся. Как же он был слеп! И дело не только в Синклере.

Прикрыв глаза, он вспомнил застывшее лицо Эвы – смущенное и недоверчивое. А потом она будет смотреть на него с ужасом и отвращением.

Энджелл покачал головой, отгоняя грустные мысли. Несмотря на все, он испытывал облегчение: теперь его тайна перестала быть тайной. Особенно для Морландов. Скрывать это дольше у него уже не хватило бы сил.

Когда Энджелл пришел днем в контору мистера Морланда, тот был слегка удивлен, но не изумлен. Очевидно, он уже подозревал неладное. Однако то, что рассказал ему Энджелл, явилось для него неожиданностью. Энджелл поведал ему о своем происхождении и о том, что Эва ни о чем не подозревает, а знает только, что он беден, как церковная мышь. Морланд не терял времени на лишние вопросы и сразу поинтересовался, в чем состоял их замысел.

Энджелл улыбнулся, вспомнив, как посмотрел на него мистер Морланд, когда он отказался раскрыть весь их замысел. Он сказал, что может говорить только о том, что касается лично его. Остальное мистер Морланд может узнать у Присциллы.

Морланд оказался фантастически тактичен. Было видно, что он не удовлетворен ответами Энджелла, но сдержал свое любопытство. И помог наконец справиться с Трейсом. За это Энджелл был ему благодарен. Он вспомнил ошеломленное лицо Трейса, когда тот оказался в руках полиции: он шантажировал Энджелла, а это карается по закону.

В конце разговора мистер Морланд попросил Энджелла вечером, при всех, рассказать о себе всю правду. Это все, что он хотел в качестве благодарности за помощь. И хотя Энджелл собирался уехать как можно быстрее, возможно, даже не попрощавшись с Эвой и не поведав ей о своем прошлом, как мог он отказать мистеру Морланду после всего, что тот для него сделал? Конечно, он не мог ему отказать. Но вот что не давало Энджеллу покоя: предполагал ли мистер Морланд, что Синклер узнает его?

Энджелл покачал на ладони револьвер. Возможно, Морланд просто хотел, чтобы Эва знала правду. Допустим, он предполагал, что Эва испытывает к Энджеллу определенные чувства. И эти чувства должны исчезнуть, когда она узнает о тайне его рождения. Могло быть и так. «Стоит ли мечтать о дочери Морланда бродяге со смешанной кровью?» – подумал он с горечью. И эта история будет всего лишь еще одним удобным предлогом, которым они воспользуются, чтобы выдать ее замуж за Каллума Хендерсона.

Энджелл направил револьвер на статуэтку Купидона, украшающую камин, и представил, как пуля разбивает мраморную голову.

А чего он, собственно, ждал? Что Эва пойдет против своей семьи и всех друзей и встанет на его защиту? Отвергнет все приличия и признается ему в любви? Он ухмыльнулся и опустил револьвер.

Он был дураком. Нет, даже хуже – наивным мечтателем.

Он видел, как она смотрела, когда поняла, кто он такой на самом деле. С отвращением.

Он закрыл глаза и попытался прогнать воспоминание о той ночи: Эва, с разметавшимися по кровати волосами, с пылающими от страсти глазами… «Я хочу заняться с тобой любовью. Я хочу чтобы ты никуда не уезжал, а остался здесь, со мной».