Горький берег солёного моря (СИ) - Крылова Татьяна Петровна

Вениамин вновь почесал нос, чувствуя, как предательский чих вот-вот пожалует к нему в гости. Мальчик решил, что на сегодня увидел достаточно, а рассмотреть портрет подробнее сможет в любой другой день. Маленький граф стал медленно отступать, чуть оглядываясь назад, чтобы ненароком не споткнуться обо что-нибудь. Пыли вокруг него стало еще больше…

— Кто здесь? — раздался на чердаке голос Анны, конечно, услышавшей громкий чих за своей спиной.

Прятаться было бесполезно. Кроме него в доме не было детей, так что матушка догадалась бы, что за босые маленькие ножки быстро стучат по дощатому полу. Вениамин виновато опустил голову и вышел из-за старого серванта. Украдкой взглянул на матушку, удивляясь тому, насколько бледным выглядит ее лицо.

— Это я, — сообщил маленький граф очевидное.

К удивлению сына, Анна не стала тут же сердиться на него, ругать. Она даже не подумала о том, чтобы немедленно велеть ему отправится в свою комнату и дожидаться там ее для серьезного разговора. Графиня лишь устало вздохнула и обронила чуть слышно:

— А, это ты, Венечка.

После этого девушка вновь перевела взгляд на портрет. Теперь, когда маленький граф стоял сбоку от матушки, он мог увидеть печаль в ее глазах, едва она посмотрела на портрет.

— Матушка, что случилось? — поинтересовался мальчик.

Анна жестом велела ему подойти ближе. Обняла за талию и принудила сесть на свои колени. Вениамин не любил, когда матушка так обращалась с ним, ведь он уже был совсем не ребенком! Однако спорить с графиней сейчас не посмел.

— Это портрет твоего дяди — Василия Лаврентьевича. Когда-то этот портрет висел в той комнате, которую сейчас занимаешь ты. После ремонта его перетащили на чердак, да так и оставили здесь: не нашли нового удачного места, — негромко объяснила графиня.

Вениамин посмотрел на лицо своего дяди, которого никогда не знал. Вдруг мальчик нахмурился. Вырвался из материнских объятий и схватил свечу. Поднял ее так резко, что графиня невольно вскрикнула, испугавшись, что мальчик решил проткнуть или поджечь портрет. Однако маленький граф лишь хотел ярче осветить лицо молодого человека на портрете.

— Я видел своего дядю! — радуясь внезапному открытию, заявил Вениамин.

— Видел? — переспросила Анна.

— Точно, точно, матушка! В тот день в деревне, когда вы ходили в полицейский участок по поводу убийства. У него — у моего дяди — была борода, но я точно уверен, что видел его. Да и представился он Василием.

Анна смотрела на сына с недоверием. Прежде у нее не было поводов упрекнуть его во лжи или излишнем фантазерстве. Поэтому списать слова сына на богатое воображение девушка не могла. Но и поверить в них не решалась. Слишком невероятным казался тот факт, что старший сын Лаврентия Анатольевича вдруг вернулся из колоний, не сообщив никому…

Девушка прикусила губу. То чувство, которое испытала она на пороге полицейского участка, вновь окутала ее плотным туманом. Тогда в деревне ей вдруг показалось, что он назвал ее имя, что он совсем рядом. И сейчас, до появления Вениамина, она сидела здесь на чердаке и смотрела на портрет совсем другого Василия.

«А что если?..» — Анна вздрогнула от собственной догадки.

Он мог бы никому не сообщить о своем приезде. Он — ее Василий.

По спине пробежал холодок, сердце сжалось от боли и собственной никчемности. Если он действительно вернулся, если он был в деревне и не нанес ей до сих пор визита, не дал знать о себе…

По щекам потекли слезы. Девушка попыталась стереть их, чтобы Вениамин не увидел. Но от взгляда шустрого мальчугана ничего не могло укрыться.

— Что случилось, матушка? — спросил мальчик.

— Ничего, — она выдавила из себя жалкое подобие улыбки. — Уже поздно. Пойдем спать.

— Матушка, с вами все хорошо?

— Да, мой милый, — соврала Анна.

Она проводила сына в его комнату, уложила в кровать, накрыла и ласково поцеловала. Улыбнулась той же натужной улыбкой, призванной отвлечь внимание от слез, блестящих в уголках глаз. Взяв свечу, Анна спокойно вышла из комнаты, медленно пересекла коридор, шаги по которому мог слышать ее сын. А потом бросилась бежать, быстро и без оглядки.

Добравшись до своих комнат, девушка закрыла внешнюю дверь на ключ и рухнула на кресло в гостиной, давая волю эмоциям. Она плакала так сильно, словно хотела этими слезами смыть с себя позор. Ведь она дважды вышла замуж, потеряв надежду и веру в то, что ее жених вернется. И если первый брак ей еще можно было простить, то второй — почти по любви! — прощения не заслуживал. Анна предала Василия, предала их любовь…

Девушка всхлипнула и замерла, не веря тем мыслям, что только что возникли в ее голове: она все еще любила Василия. Иначе ничем нельзя было объяснить все то, что испытывала она при мысли о женихе.

Графиня почувствовала жар, вдруг охвативший ее тело. На лбу выступила испарина, ладони стали влажными. За шесть лет, прошедшие со дня смерти Мелентия, она настолько сильно привыкла к спокойной жизни, которую вела, отрекшись от всех девичьих надежд, что воскрешенные в памяти чувства подействовали на нее подобно бокалу крепкого вина. Анна встала, пошатываясь на каждом шагу, добрела до кровати и упала на нее без сил.

Наверное, она впала в беспамятство на короткий миг, потому что вдруг очутилась на берегу моря. Сильный ветер вздымал могучие волны, обрушивая их на хрупкий берег. В лицо летели соленые брызги, мешая разглядеть корабль, стоящий на рейде. Девушка обернулась и вздрогнула: перед ней стояла старуха, о которой говорили, будто она колдунья.

— О третьем браке мечтай, думай, но не торопи его — он в свой час случится. А когда тот час придет, откинь все сомнения и страхи — иначе не заслужишь ты его, — прокаркала Матрена.

Анна вздрогнула, резко села на кровати. Пот лился с нее ручьями, так что ночная рубашка уже липла к телу. Утерев ладонью лицо, Анна встала и открыла окно. Свежий прохладный осенний воздух, наполненный запахом вспаханной влажной земли, ворвался в комнату, прогоняя ночные кошмары.

Графиня сняла мокрую одежду, завернулась в одеяло и вновь подошла к окну. Из окна не было видно деревни, но ничто не мешало девушки представить хорошо знакомые домики за лесной полосой.

«А что если он не держит на меня зла? Что если он приехал, чтобы увидеться со мной, но узнав, как я живу теперь, решил не тревожить меня своим появлением? — подумала Анна. — Это вполне в его духе — щадить чувства других людей, не спрашивая их мнения на этот счет?»

Ей захотелось немедленно поехать в деревню, найти Василия и сказать, как виновата она перед возлюбленным, вымолить у него прощение и попросить никогда больше не оставлять ее одну.

Девушка взглянула на небо. На востоке оно уже начало сереть, но до рассвета еще было много времени. Подумав, что если Василий все еще в деревне, он вряд ли покинет ее раньше утра, Анна решила не тревожить конюха ночным визитом. К тому же ей все равно нужно было время, чтобы привести себя в порядок.

Перед трактиром Анна появилась, когда солнце поднялось над горизонтом и уже приветливо выглядывало из-за верхушек деревьев ближайшего леса. Соскочила с коня, оправила амазонку и протянула поводья мальчику, прислуживающему здесь.

Хозяин удивился появлению графини в столь ранний час в его заведении. Не меньший интерес вызвал ее приход и у двоих полицейских, напивавшихся в дальнем углу после ночной работы. Других посетителей не было, так что все внимание присутствующих было обращено на гостью.

— Чем могу помочь? — спросил трактирщик, спешно вытирая поверхность прилавка перед девушкой.

— Воды.

Перед Анной тут же появился стакан. Не снимая перчаток, девушка взяла его и медленно выпила свежую прохладную жидкость.

— Что-нибудь еще? Может, графиня желает позавтракать?

Анна замялась на короткий миг, потом взяла себя в руки и спокойно заговорила:

— Я ищу человека, который остановился у вас несколько дней назад. Не могу сказать точно, как он выглядит. Знаю, что у него борода и называется он Василием.