Дебра Дайер - Коварная искусительница

– Иди ко мне, Эмма, – Себастьян протянул ей руку.

– Я слышала много раз о том, как страсть порабощала человека, – голос Эммы ласкал мужа, обостряя все его чувства. – Я никогда не знала, насколько могучей она может быть, пока не встретила тебя.

Она опустилась на колени возле лежавшего на кровати мужа, слегка продавив мягкую перину своим весом. Себастьян подвинулся, одновременно привлекая супругу к себе. Губы Эммы раскрылись, она тихо вздохнула, когда коснулась своим бедром бедра мужа. Она казалась самой себе тетивой, натянутой стрелком.

– Страсть и желание могут быть настолько сильны что лишают человека разума. Я не верил в то, что это может произойти со мной, пока не встретил тебя, моя прекрасная задира.

– Ты заплатишь за то, что обзываешь меня, – сказала Эмма, улыбаясь, отчего маркиз задумался о том, что же она хочет сделать с ним.

Она развязала пояс его халата. Затем Эмма медленно сняла одежду с разгоряченного тела мужа. Себастьян предстал перед ней полностью обнаженным Он не мог скрыть охватившее его желание, даже если бы очень хотел. Его восставшая плоть жаждала плоти Эммы. Маркиз провел пальцем по соску молодой жены. Напряженный бутон был тверд, словно камень, скрытый под шелковым неглиже. Его губы слегка приоткрылись.

– Прикоснись ко мне, Эмма, – попросил Себастьян.

– С удовольствием, милорд, – она нагнулась. Шелк темных волос медленно рассыпался по телу возлюбленного. Прикосновение шелкового неглиже дразнило маркиза своей мягкостью. Эмма провел пальцами по груди мужа, слегка дотрагиваясь до сосков на его груди, торчавших над белым льняным бинтом. – Когда я думаю о том, как чуть не потеряла тебя, то… – Эмма закрыла глаза.

– Не беспокойся, – Себастьян провел пальцами по ее щеке. – Я намереваюсь жить долго.

– Неважно, что может случиться, но знай: я люблю тебя больше всего на свете, – она посмотрела на мужа. – Ты для меня все.

– Мы вместе, и ничто нас не разлучит, – отчаяние, которое Себастьян увидел в глазах Эммы, больно ранило его душу.

– Ничто на свете, – новобрачная наклонилась к маркизу и поцеловала его в губы так, как будто он был ее жизнью.

Себастьян полностью отдался желанию, увеличивающемуся с каждым мгновением. Он ласкал Эмму, тер руками теплый шелк, скрывавший ее тело, гладил ее по спине, по бокам, ласкал грудь, проводил пальцами по напряженным соскам. Маркиз пил тихие вздохи Эммы с ее губ, страсть пожирала его, словно пламя. Но когда он попытался перевернуться и подмять жену под себя, она отпрянула со словами:

– Что вы задумали, милорд?

– Я думал, что тебе все и так понятно, дорогая, – Себастьян потерся губами о ее подбородок.

– А я думала, что мы согласились, что ты не будешь рисковать здоровьем, – Эмма прижалась руками к плечам мужа и уложила его на подушки. – Сегодня я буду на тебе.

– Делай как хочешь, любимая, – горячая кровь стучала в жилах маркиза.

– Обязательно скажи мне, если будет больно, – Эмма улыбалась, будто кошка, наклонившаяся над кувшином со сливками.

– Не волнуйся. Ты никогда не делала мне больно, – Себастьян увидел, как тревога промелькнула на лице Эммы, что заставило его подумать о том, каким же демоном одержима его жена. Но она наклонилась над грудью мужа, открыла рот и втянула его сосок внутрь. Необычное ощущение прогнало эту мысль из головы Себастьяна.

Поласкав другой сосок, Эмма скользнула вниз, целуя своего мужа и проводя языком по его коже, будто она была голодным пламенем, а он – щепкой, зажегшейся от ее прикосновения. Теплый шелк неглиже гладил Себастьяну кожу, дразня спрятанными под ним прелестями. Маркиз занимался любовью со многими женщинами, многих он сейчас не мог и вспомнить. Но никогда не испытывал ничего более волнующего, чем это исследование мужского тела влюбленной женщиной. Ни одна женщина не доставляла Себастьяну удовольствия таким способом.

– Себастьян, я люблю тебя, – прошептала Эмма.

– И я тоже тебя люблю, моя прекрасная, обольстительная Пандора, – признался маркиз.

– Я всегда буду любить тебя, – Эмма медленно села на него, принимая Себастьяна в теплую гавань своего тела.

Все слова о любви и страсти, которые миссис Эндовер говорила своему сыну, пронеслись в голове маркиза. Он думал, что искренняя любовь ему недоступна. Но теперь он понимал, насколько высокомерны и заносчивы были его представления о любви.

Себастьян смотрел, как его прекрасная колдунья сняла с себя неглиже и бросила его на пол рядом с кроватью. Она склонилась к нему и стала тереться своей обнаженной грудью о его грудь. Тихие вздохи, слетавшие с ее губ, смешивались со страстными стонами, вырывавшимися из груди маркиза. От удовольствия он почти не замечал острой боли в боку.

Себастьян обвил Эмму руками и притянул к себе так, чтобы можно было ощущать ее теплую грудь. Нежный запах роз окутывал его и проникал в самые потаенные закоулки чувств. Тихие всхлипы срывались с губ Эммы. Она была настоящим открытием для маркиза.

Легкие спазмы женской плоти чуть не привели Эндовера на грань наслаждения. Но он сопротивлялся им, желая удовольствия не только для себя, но и для своей жены. Эмма вцепилась ему в плечи: она скакала на нем верхом, изгибалась дугой, пока не достигла наивысшего блаженства, пока едва заметные судороги не сотрясли ее тело и ее плоть не сжала его. Себастьян издал глухое рычание, смешавшееся с тихими стонами и всхлипами его жены. Они оба погрузились в царство наслаждения.

– Тебе хорошо? – спросила Эмма, прикасаясь губами к его шее.

– Давненько мне не бывало так хорошо, – смех вырвался из его груди наружу.

Маркиз крепко обнял свою возлюбленную. Но он все никак не мог избавиться от мучившей его тревоги. И хотя Эмма теперь его жена, Себастьян не мог прогнать странное чувство, будто может потерять ее.

«Это все из-за Рэдберна, – думал он. – Он все еще бродит на свободе и может напасть в любой момент».

Возможно, со временем, когда маркиз разберется с племянником и найдет Шарлотту, страх потерять Эмму пройдет. А пока Себастьян постарается сделать так, чтобы ничего не угрожало его счастью с молодой женой.

Как только Рэдберн вошел в комнату, его сразу окружил запах опиума и пряных духов. Аромат витал в воздухе, словно привидение, напоминая Бернарду о его прошлой славе. На стенах горели светильники отбрасывавшие трепещущие тени на бордовый шелковистый бархат, которым были обиты диваны и кресла. Теперь они были пусты: в комнате не было никого, кроме призрачной фигуры партнера.

– Это похоже на привидение, не правда ли? – Гаэтан сидел на стуле, отделанном золотом, возле безжизненного камина. Он был похож на свергнутого короля. – Здесь можно услышать голоса и увидеть фигуры девушек, плывущие словно тени.