Мэри Уайн - Похищение невесты

Капитаны Гордона засмеялись, но ее муж серьезно наблюдал за тем, как она взяла свою половинку яблока и откусила немного. Оно оказалось очень сладким и ароматным, так что она с удовольствием медленно смаковала его.

— Может, так оно и было, — ответил Гордону Керан.

Джемма обнаружила, что брат тоже внимательно на нее смотрит. Откусив еще кусок, она стала жевать уже энергичнее, бросив на обоих мужчин предостерегающий взгляд.

— А я очень рада, что все, наконец, успокоилось и за мной больше никому не надо будет присматривать.

За столами стало тихо, а некоторые лица даже нахмурились. Джемма вопросительно посмотрела на мужа, требуя объяснений.

— Оказалось, что церковь не выдает своих. Монахини тайком увезли Имоджен, и никто не желает говорить мне, где она сейчас.

— Священник сказал нам, чтобы мы полагались на Бога и молились за нее.

Эта мысль была огорчительной, однако не настолько, чтобы омрачить ту радость, которую подарила Джемме встреча, оказанная ей всеми обитателями замка. Она была преисполнена самых радужных надежд. Ее утешало то, что ей не придется испытывать угрызений совести при мысли о том, что Имоджен страдает в темнице или, еще хуже, ожидает казни.

— Я желаю ей только хорошего.

Ответом послужило немало изумленных взглядов, и ее супруг тоже посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.

— Правда, желаю.

— Ну что ж, тогда можешь пожелать всего хорошего и Эньон, она уехала из замка к своей кузине, на землю Макайра.

Джемма прожевала яблоко и заметила, что все, сидящие за высоким столом, внимательно за ней наблюдают.

— Еще одна радостная новость.

— Тут я с тобой согласен, жена.

В голосе мужа Джемма услышала интонации, которые часто заставляли ее выходить из себя. Он отослал Эньон прочь — и нисколько не жалел об этом!

Она тоже совершенно об этом не сожалела.

Пусть этот шаг Гордона задел ее гордость, зато сердце наполнилось ликованием. Джемма опустила руку под стол и ущипнула его за бедро.

Он поймал ее за руку, и, почувствовав, как переплетаются их пальцы, она ощутила прилив желания. Внезапно ей остро захотелось ощутить его ласку. По мере того как она наполняла желудок, страсть становилась все сильнее, овладевая ее вниманием. Она перевернула руку, которую он держал, и начала гладить его пальцы по одному. Соприкосновение с их кожей пьянило ее.

Даже яркий свет дня не заставил ее стыдиться своего желания.

Это помогало ей полнее ощутить, что она жива, а этого ей в последнее время настолько не хватало, что сейчас для чувства стыда не оставалось места.

— Раз уж ты присвоил себе право привести мою жену сюда, я намерен подать ей руку сейчас.

Они преодолели только половину зала, когда Гордон негромко рассмеялся и подхватил ее на руки. Те, кто еще сидел за столами, разразились хохотом и одобрительными криками. Многие мужчины хлопали ладонями по столам, глядя, как их лэрд уносит свою жену.

— Тебе это доставляет удовольствие?

Гордон подбросил ее высоко в воздух и ловко поймал.

— А как ты думала, милая!

Он отнес ее вверх по лестнице в их супружескую спальню, ни разу не остановившись, чтобы перевести дыхание. Там он положил ее на кровать и, возвышаясь над ней, заявил:

— Но должен признаться, что гораздо большее удовольствие я получаю, когда вхожу в тебя. — Его взгляд был таким внимательно-жадным, словно он хотел запечатлеть ее в своей памяти. — Даже если ты сочтешь эти слова слишком смелыми.

— Я нахожу их приятными. И даже очень.

— Да неужели? — Он наклонился и, захватив ее подол, дернул юбку вверх, открывая одну ногу. Ласково сжав ее колено, он провел пальцами вверх по бедру. — Насколько приятными?

— Настолько, что я даже не огорчилась бы, если бы ты сорвал с меня это платье, при условии, что ты ляжешь рядом и нас не будет разделять одежда.

Он шумно вздохнул, и у него на виске забилась жилка. Пальцы у нее на ноге на мгновение сжались.

— Не сейчас, милая. Тебе нужен отдых.

Джемма раздраженно зашипела и села. Ее рука скользнула по простыне и нырнула под его килт. Она провела ладонью по его бедру, но не остановилась на этом, продвигая руку все выше, пока под ее пальцами не оказалась сначала мошонка, а потом и сама напряженная мужская плоть.

— Мне надо почувствовать тебя во мне, Гордон. Мне надо быть твоей женой.

— Сладкая девочка.

Его голос стал хриплым. Обхватив ее голову ладонями, он приник к ее губам нежным поцелуем. Она невольно выпустила его член и радостно обхватила Гордона за плечи. Уложив ее на спину, он неспешно дразнил ее своими поцелуями: рта он не открывал и медленно водил кончиком языка по ее нижней губе. Однако постепенно его поцелуй стал жарче. Неспешно, но неуклонно он углублял их поцелуй, пока она не приоткрыла рот, впустив его язык. Жидкий огонь разливался по ее телу, словно расплавленный металл по опоке. Его язык ворвался к ней в рот, переплетаясь с ее языком. Откликаясь, она снова сдвинула губы, чтобы втянуть его язык глубже в рот.

— Сладкая жена.

Прервав поцелуй, он встал. Мучительное желание заставило ее перекатиться, чтобы последовать за ним — но тут она услышала, что он расстегивает ремень. Резким движением дернув жесткую кожаную полосу, он отшвырнул расстегнутый ремень в сторону. Ткань килта заняла его ровно настолько, чтобы не дать цветам клана оказаться на полу. Сминая складчатую материю, он небрежно бросил ее на стол.

Подняв руки, Джемма взялась за верхнюю пуговицу лифа и освободила ее из петли.

— Нет! — повелительно рявкнул он, бесцеремонно дергая завязки на вороте своей рубашки. — Я сам хочу тебя раздеть!

С возбуждённо вспыхнувшим взором он стянул рубашку через голову, полностью обнажившись, и забрался на кровать, проминая коленями матрас.

— Я хочу расцеловать каждый дюйм твоего тела!

Его голос был хриплым от страсти, глаза горели. Неспешно расстегнув пуговицы на ее лифе, он бережно сдвинул верхнюю часть платья с ее плеч. Его движения совершенно не походили на те, которыми он срывал одежду с себя. Теперь он стал нежным и почти робким. Казалось, он наслаждается каждым движением, каждым прикосновением. Когда он провел ладонями вверх по ее рукам и плечам, Джемма тихо застонала.

— Слишком много часов я провел в страхе перед тем, что в этой жизни больше никогда не смогу ощутить тепло твоей кожи!

Он взялся за узел на шнуровке ее корсета и начал распускать. Ее груди стали тяжелыми, налитыми. Корсет упал на кровать за спиной у Джеммы.

Его руки блуждали по ее груди, порождая сладкую негу, разлившуюся по ее телу. Ей хотелось безвольно откинуться на постель и просто наслаждаться его прикосновениями.