Лаура Паркер - Тень луны

Лицо Джоша в свете факелов казалось бледным и сумрачным.

— Я знаю, парень, что ты сейчас чувствуешь, но ты не можешь осилить это, во всяком случае до тех пор, пока мы не укрепим стены.

— Там Джулианна! Я должен вызволить ее оттуда!

Лицо молодого человека выражало больше, чем он сам мог предположить. Но Джед был прежде всего управляющим.

— Я не могу приказать людям рисковать их жизнями без должной подготовки. — Он посмотрел на Джоша долгим взглядом. — Может быть… леди Джулианна уже мертва.

Джош шагнул в сторону:

— Ты поступай так, как ты должен поступать. А я пойду.

Джош заметил в руках у одного из сопровождавших Джеда лом и схватил его. Когда он снова двинулся к входу в шахту, мощная фигура Джеда вновь преградила ему дорогу.

— Не сходи с ума! Что хорошего будет, если ты погибнешь?

— Оставь меня, — тихо произнес Джош. — Я никого не прошу помогать мне, но, клянусь Господом Богом, если ты попробуешь помешать мне, я убью тебя.

Джед встретил взгляд молодого человека и увидел в нем страх, тревогу, но не безумие. Он отступил в сторону.

Джош снова вошел в шахту, укрепил факел в расщелине и принялся копать. Через несколько минут он услышал позади шаги и обернулся, сжимая в руке лом, готовый к битве. Но в свете факелов он увидел, что Джед и еще двое шахтеров идут к нему с ломами, лопатами и корзинами. Улыбка мелькнула на лице Джеда.

— Ты просто дурень. Но похоже, что сегодня ты не единственный дурак.

Джош не ответил, только отвернулся и вновь принялся копать.

Они работали почти всю ночь напролет, останавливаясь время от времени, когда порода начинала ползти. Это была тяжелая, грязная работа, они продвигались вперед очень медленно, но методично. Одна-единственная ошибка — и каждый из них знал, что здесь может оказаться его могила.

Наконец острие лома вывернуло что-то. Это оказался железный каблук. Джош поднял голову и встретил взгляд Джеда.

— Это Уиил?

Джед кивнул…

Она услышала грохот обваливающейся скалы и притаилась в глубине пещеры, задыхаясь от поднявшейся пыли. Потом уловила гул падающей породы и заморгала от света факелов. Она смутно различила шум ругающихся, но радостных голосов, и ощутила руки, обхватившие ее.

Джулианна с трудом подняла голову.

— Скажите ему, — прошептала она в каком-то полузабытьи. — Скажите Джошу, что я люблю его.

— Он знает это, Джилли, — произнес у самого ее уха знакомый голос. — Джилли, — бормотал этот голос, — о, Джилли, любимая…

— Что за стыд, — отозвалась леди Реджина на замечание Джулианны, что некоторые платья ей уже не годятся. — И это после всех хлопот, которые были совсем недавно. Но ничего, мисс Софи должна будет приехать и сшить для тебя новый гардероб, а потом и для ребенка. — Она захлопала в ладоши. — Это будет такая радость! Шапочки, платьица, ботиночки, одеяльца! Джилли, ты меня слушаешь?

Джулианна отвернулась от окна своей спальни:

— Да, бабушка, я тебя слушаю.

— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Может, тебе не нужно было так рано вставать. Я могу послать за доктором…

— Нет! — Джулианна глубоко вздохнула. — Нет, бабушка. В этом нет необходимости. Меня угнетает только моя инертность. Если мне вскоре не разрешат выходить из дома, я сойду с ума.

Несмотря на свое суровое выражение лица, леди Реджина ликовала. Это первое проявление характера Джулианны с той поры, как ее откопали из шахты. Она и маркиз приехали спустя несколько часов после спасения Джулианны. Даже сейчас она не могла без дрожи думать о том, как близка была их внучка к смерти. Если бы не мужество Джоша Лингейта, Джилли была бы мертва.

Леди Реджина улыбнулась про себя. Ей этот молодой человек нравился, хотя она и не одобряла его способы ухаживания. Маркиз заканчивал юридическую работу над брачным контрактом. Почти все было готово к свадьбе, которая должна состояться через два дня. Но не хватало одного — согласия невесты.

Все эти последние дни Джулианна была безжизненной, как увядшая роза, хотя врач заверил ее, что она полностью оправилась от своего тяжкого испытания и что ребенок, которого она носит под сердцем, тоже в полном порядке. Другое тревожило ее внучку, и это были дела сердечные.

— Мистер Лингейт снова приходил сегодня утром.

Джулианна поджала губы. Он приходил каждое утро и каждый день пополудни, а иногда приходил еще и вечером. Он приходил каждый день, но никогда не появлялся ночью в ее комнате, куда вел тайный ход. Похоже было, что он решил покончить с этой частью их жизни. А она именно этого ждала — последнего тайного свидания. Только после этого она могла согласиться со свадебными приготовлениями.

Первые дни, когда она лежала измученная, полуживая от того, что ей пришлось перенести, он не отходил от ее кровати. Но когда она очнулась и посмотрела на него с любовью и радостью, он перестал появляться в ее спальне. Сказал, что это вопрос приличий. А Джулианна не хотела, чтобы он вел себя прилично. Поэтому она стала избегать его, когда он приезжал в дом, но всегда смотрела, как он уезжает, из окна второго этажа. Ее любовь никогда не была столь сильной, но не менее сильной была ее решимость хотя бы однажды в последний раз разделить с ним наслаждение, которое они испытывали в этой комнате. Она выйдет замуж за достопочтенного Адриана Джошуа Лингейта, но сердце ее будет принадлежать грубоватому, земному, чувственному садовнику по имени Джош.

Она была донельзя рассержена на него за то, что как раз в тот момент, когда более всего нуждалась в нем, он утратил свою способность читать ее мысли, предугадывать ее желания. Она хотела, чтобы вернулись буйные, неистовые ночи их первого счастья, но понимала, что не будет чувствовать себя удовлетворенной, пока он не поймет этого.

— Где ты, Джилли?

Джулианна очнулась:

— Прошу прощения?

— Ты была где-то очень далеко. — Леди Реджина встала с кресла-качалки и подошла к своей внучке, стоявшей у окна. — Что ты там увидела? О, море. Я и забыла, что в редкие ясные дни воздух бывает так чист, что серебряная поверхность моря видна из этой комнаты. — Она стала смотреть в окно, делая вид, что не замечает слез, которые катились по щекам Джулианны. — О Боже, как я люблю море! Свежий воздух сотворит чудеса с тобой. Он смоет с твоего лица бледность и болезненность последних дней. Как ты смотришь на то, чтобы проехаться и взглянуть на волны.

Джулианна чуть было не отказалась, но не сделала этого. Внезапно ей захотелось оказаться подальше от Блад Холла, от всех воспоминаний, витающих в этих стенах.

— Да, я не против.