Густав Даниловский - Мария Магдалина

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Густав Даниловский - Мария Магдалина, Густав Даниловский . Жанр: Исторические любовные романы. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Густав Даниловский - Мария Магдалина
Название: Мария Магдалина
Издательство: Литагент «Седьмая книга»7ffb5a3c-2f55-11e3-bfee-002590591ea6
ISBN: 978-5-906-13743-2
Год: неизвестен
Дата добавления: 31 июль 2018
Количество просмотров: 291
Читать онлайн

Помощь проекту

Мария Магдалина читать книгу онлайн

Мария Магдалина - читать бесплатно онлайн , автор Густав Даниловский

Приближался вечер. Через находившееся высоко отверстие падал сноп ярких лучей, пропитывая огнем всклокоченную чашу ее волос.

«Спит», – подумал Гермен, сложил руки на коленях, и по морщинам его серьезного лица пробежала как будто издалека откуда-то прилетевшая грусть.

Когда стемнело, он зажег стоявший на полочке ночничок и пальцами оборвал кончик фитиля, чтоб лампада горела не слишком ярко.

Он сел и озабоченно стал прислушиваться к торопливому, неправильному дыханию Марии, свидетельствовавшему о ненормальном ее состоянии.

– Зачем вы меня сторожите? – прошептала она вдруг бредящим голосом.

– Не сторожу тебя, а только бодрствую, как отец над больным ребенком, – спокойно ответил Гермен. – Это вошло у меня как бы в привычку, потому что много лет мне приходилось сидеть так у ложа моей последней взрослой дочери и смотреть с отчаянием, как она угасала на моих глазах.

– Кто ты? – спросила она, не поворачиваясь, узнав, что это не кто-нибудь из священников.

– Я – Гермен, старый, истерзанный жизнью человек и твой ближний.

– Ближний…, – с горечью проговорила Мария. – Ближний – подосланный…

– Никто меня не посылал сюда. Я пришел по собственной воле и могу уйти, если мешаю тебе.

Мария молчала; пульс стучал у нее в висках и артериях как молоток, нервы были напряжены, как струны, а в голове все время блуждало родившееся в последнюю одинокую ночь решение, поглощавшее минутами все ее внимание и все ее издерганные силы. Из груди ее время от времени вылетали глубокие, глухие вздохи, тело вздрагивало, а судороги в пальцах и обнаженных ступнях свидетельствовали, что она страдает не только душевно, но и физически.

– Я не спрашиваю, – начал кротко Гермен, – о том, чем болеет твоя душа, я знаю – это твое внутреннее, душевное сложное дело, но скажи мне, дитя, чем больно твое тело. Я отчасти врач…

– Мое тело? – Она поднялась и села на постели. – У меня все болит, – заговорила она нервно вздрагивающими устами, – голова, руки, поясница, ноги, лицо, грудь, сердце – все нутро… везде, на каждом месте горят у меня жгучие раны…

Она оборвала, недоверчиво посмотрела и насмешливо прошептала:

– Подослали тебя, чтоб меня выпытать, за язык потянуть, рассказать, что со мной, но ты не узнаешь ничего, ничего, – стала кричать она раздраженным голосом. – Стыдись! Седой как лунь, а коварный как змея, хитрый как лисица.

Гермен посмотрел на нее с грустью своими поблекшими, умными глазами и, когда она немного успокоилась, сказал:

– Ты права, я действительно думаю, что таково было их намерение, и потому-то прежде, чем войти сюда, я выговорил, что то, что ты захочешь или что я решу, останется исключительно моей, твоей, нашей тайной и что каждое горячее желание твоей души должно быть исполнено.

– Исполнено? Как говоришь ты? – вскочила она вдруг. – Мое желание исполнено? – Она выпрямилась с изменившимся лицом и пылающими глазами впилась в пространство. – Исполнено, – повторила она.

– Да, исполнено, – подтвердил он еще раз.

– Гермен, – голос ее начал дрожать и рваться. – Гермен, вот видишь, вот я, полная греха… я недостойная, я блудница, я игрушка человеческих страстей, я, борющаяся с дьяволом, – я боролась с ним по ночам до потери сознания, сил, дыхания, – я, победившая ныне, благодаря любви моей к учителю, я, которая вчера еще не хотела уйти из этого мира без того, чтоб не познать на себе его тела, – я решила, скажи им… что… что… бунтуясь против искушений дьявола, я разболелась от любви к Христу и дала обет погибнуть, как он, на кресте.

Ее бледное лицо горело каким-то жутким огнем, черты заострились, а большие, широко открытые, подернутые синевой глаза безумно горели.

– Мария! – пытался было встать Гермен. – Мария! – повторил он, и как бы вдруг сразу сгорбился и постарел на много лет.

– Скажи им, что я прошу, молю, требую и хочу почувствовать боль его страданий, в одном страдании с возлюбленным моим хочу соединиться на кресте. Скажи им, – она подняла кверху лихорадочно трясущуюся руку с пылающей стигмой, – что я клянусь этой раной моего учителя, что если они не согласятся, так я с проклятием разобью голову об эту стену… – она сжала руками виски. – Во мне все кипит, каждое волокно страдает, каждый нерв рыдает, каждый волос давит тяжестью и впивается иглой в мозг. Мои глаза уже источились от слез, что все далек от меня мой утешитель, который охладил бы спаленное тоской мое сердце… Я не могу уже, – ее губы затрепетали страдальчески, – я не могу больше ни плакать, ни раскрывать свои объятия и ловить руками пустоту, я не могу – ты слышишь, Гермен, не могу… – Голос ее надорвался. – Пойди скажи им это, – прибавила она немного погодя истерзанным от муки голосом.

– Хорошо, – заикаясь, проговорил Гермен. Он встал, шатаясь, но быстро овладел собою, твердыми шагами вышел из кельи и, явившись перед собранием, неестественным, как будто официальным, тоном заявил, чего желает Мария, дал несколько объяснений относительно мотивов ее решения и покинул собрание.

Желание Марии в первую минуту вызвало всеобщее замешательство; оно было так неожиданно и необычно, что сначала все потеряли голову; но вскоре кто-то из диаконов вспомнил из Ветхого завета жертву Авраама, другой – единственную дочь Иеффая, которая принесла себя во всесожжение во имя господа, и почти добровольно навлеченную на себя недавно и живую еще в памяти мученическую смерть Стефана.

Наконец, слова евангелия: «Кто хочет идти за мной, пусть отречется от самого себя, возьмет свой крест и следует по моим стопам», – окончательно решили вопрос.

Умереть из любви к Христу, принести себя в мучении ему в жертву показалось совещавшимся чем-то возвышенным, чуть не предписываемым, тем более что Мария, чтоб спасти опутанную бесами бессмертную душу, приносила в жертву грешное, только в этом мире живущее тело.

Зато стали возникать сомнения, достоин ли человек, хотя бы даже возлюбленная господом женщина, умирать так же, как умер он?

После долгих рассуждений согласились наконец, что Мария, раз она того желает, может умереть той же смертью, но не совсем такой же.

И возбужденные, взволнованные старейшины в полном составе торжественно направились к ней в келью.

Увидев их, она грозно нахмурилась, но, когда Максимин спросил ее серьезным тоном, действительно ли непреклонно ее решение, действительно ли она жаждет принять муку, лицо ее вдруг стало тихим, кротким, счастливым, почти лучезарным.

– Жажду, желаю всей душой, всем сердцем, всеми силами, всеми помыслами ума и всеми зовами тела, – проговорила она решительным, звучным, чистым голосом.

– Свершится, как ты желаешь, – ответил настоятель, – но так как никто не достоин умирать так, как господь, ты будешь прибита лицом ко кресту.

Комментариев (0)
×