Филиппа Грегори - Другая королева

– Я хочу быть шотландской королеве справедливой родственницей, – говорит она. – Она, может быть, и молода, и глупа, и совершала ошибки слишком чудовищные, чтобы о них говорить, но она – моя родственница и королева. С ней подобает обращаться достойно и ее нужно восстановить на троне. Я готова любить ее как добрая родственница и следить за тем, чтобы она правила страной как должно.

– Слова великой королевы и щедрой женщины, – говорю я.

В разговоре с Елизаветой похвала никогда не будет лишней. К тому же на сей раз она заслуженна. Елизавете будет нелегко противостоять ужасам, которыми пугает ее Сесил. Ей будет нелегко выказывать щедрость родственнице, которая моложе и красивее ее. Елизавета получила трон, всю жизнь строя заговоры. Она не может не бояться, что явится наследник, который потребует трон и у которого будут все основания, чтобы затеять заговор. Она знает, каково быть наследницей, отлученной от двора. Помнит, что, будучи такой наследницей, плела заговор за заговором, замышляла кровопролитные восстания, которые едва не погубили ее сводную сестру и не опрокинули ее престол. Она знает, каким неверным другом была сестре – она не сможет поверить кузине, такой же, какой была она сама, молодая принцесса, которой так надоело ждать.

Королева широко мне улыбается.

– Итак, Талбот. Теперь к вашему поручению.

Я жду.

– Я хочу, чтобы вы приняли ради меня шотландскую королеву и отвезли ее в ее державу, когда придет время.

– Принял ее? – повторяю я.

– Да, – отвечает она. – Сесил подготовит ее возвращение в Шотландию; а пока вы примете ее, будете развлекать и обращаться с ней как с королевой; а когда Сесил пришлет вам весточку, сопроводите ее в Эдинбург и снова посадите на трон.

Мне оказана такая великая честь, что я едва могу дышать, думая о ней. Принять у себя королеву Шотландии и торжественно возвратить ее в ее державу! Сесил должен изводиться от зависти; его дом и вполовину не так роскошен, как Чатсуорт моей Бесс, хотя Сесил и обустраивает его, как одержимый. Но недостаточно быстро – Марии придется жить у нас. Я – единственный среди дворян, кто может справиться с таким поручением. У Сесила нет дома в Норфолке, и он вдовец – у него нет жены. Ни у кого нет такого роскошного дома и такой любимой, верной, надежной жены, как Бесс!

– Это честь для меня, – спокойно произношу я. – Вы можете мне доверять.

Разумеется, я думаю о Бесс и о том, в какой восторг она придет, когда узнает, что в Чатсуорте наконец остановится королева. Нам будет завидовать каждая семья в Англии, нас все захотят навестить. Мы все лето будем держать открытый дом, мы будем королевским двором. Я найму музыкантов и масок, танцоров и актеров. Мы станем одним из королевских дворов Европы – и все это под моей крышей!

Королева кивает.

– Сесил с вами обо всем договорится.

Я отступаю. Королева улыбается мне той ослепительной улыбкой, которой одаривает толпу, когда та выкрикивает ее имя: очарование Тюдоров во всем блеске.

– Я благодарна вам, Талбот, – говорит она. – Я знаю, вы убережете ее в это неспокойное время и поможете ей безопасно вернуться домой. Лишь одно лето – и вас щедро вознаградят.

– Служить вам – честь для меня, – говорю я. – Как всегда.

Я снова кланяюсь и пячусь, выходя из королевских покоев. Только когда за мной закрывается дверь и стражи снова скрещивают алебарды, я позволяю себе присвистнуть от того, как мне повезло.

Мой преданный друг, епископ Росский Джон Лесли, последовавший за мной в изгнание со словами, что не может спокойно оставаться дома возле пустого трона, пишет мне нашей тайной грамотой из Лондона. Он сообщает, что, хотя третье и последнее расследование, учрежденное Елизаветой в Вестминстере, не смогло обнаружить ничего против меня, французскому послу до сих пор не отдан приказ готовить мой отъезд в Париж. Он опасается, что Елизавета найдет предлог задержать меня в Англии еще на неделю, на месяц… Бог знает, на сколько еще! У нее терпение мучителя. Но мне приходится полагаться на ее дружбу, на ее здравый смысл – ведь она моя кузина и сестра-королева. Как бы я ни сомневалась в ней, пусть она бастард и еретичка, нужно помнить, что она написала мне с любовью и пообещала поддержку, что она прислала мне кольцо в залог моей вечной безопасности.

Но пока она колеблется и раздумывает, пока все это тянется, мой сын в руках врагов и в наставниках у него протестанты. Ему два года; что они ему обо мне наговорят, я вообразить не могу! Мне нужно вернуться к нему, пока его не отравили враждой ко мне.

Есть еще верные мне мужчины и женщины, и они ждут моего возвращения – я не могу заставлять их ждать вечно. Ботвелл, заключенный в Дании в тюрьму по нелепому обвинению в двоеженстве, сам станет готовить свой побег, заранее подумав о том, как освободить меня, ведь он решительно настроен воссоединиться со мной на шотландском троне. С ним или без него мне нужно вернуться и потребовать свою корону. Господь осенил мою жизнь десницей судьбы, я родилась, чтобы править Шотландией. Я не могу не принять вызов и не вернуть себе трон! Моя мать отдала жизнь[8], чтобы сохранить для меня королевство, я буду чтить ее жертву и передам ее своему наследнику, моему сыну, ее внуку, моему мальчику, Иакову, принцу Иакову, наследнику короны Шотландии и Англии, моему бесценному сыну[9].

Жду не дождусь решения Елизаветы. Не могу дождаться, когда она, наконец, соизволит действовать. Я не знаю, надежно ли охраняют моего сына, я даже не знаю, хорошие ли у него няньки. Его предатель-дядя, мой сводный брат, никогда его не любил. Что, если он приказал его убить? Я оставила мальчика с надежными опекунами в замке Стерлинг; но вдруг замок осадили? Я не смею сидеть и ждать, пока Елизавета заключит договор с моими врагами и отправит меня на поруки во Францию или прикажет укрыться в каком-нибудь монастыре. Я не для того сбежала из замка Лохлевен, чтобы бездействовать. Не для того вырвалась из одной тюрьмы, чтобы смирно ожидать, пока меня посадят в другую. Я должна быть свободна!

Никто не знает, каково мне. Уж конечно не Елизавета, которая, можно сказать, выросла в тюрьме, она была под подозрением с четырех лет. Она приучена к камере. Но я с одиннадцати лет привыкла к своим просторным покоям с тех пор, как я жила во Франции. Моя мать настаивала, что мне нужны свои комнаты, своя приемная, своя свита; даже ребенком я управляла своим собственным двором. Тогда, как и теперь, я не выносила ограничений; я должна быть свободна!

Посол заклинает меня сохранять мужество и ждать от него вестей. Но я не могу просто ждать. У меня нет терпения! Я – молодая женщина в расцвете здоровья, красоты и сил. Меня вынудили встретить двадцать шестой день рождения в тюрьме. Что они, по их мнению, со мной делают? Что я готова вынести, как им кажется? Меня нельзя заточить. Я должна быть свободна! Я королева, я родилась, чтобы повелевать. Они еще увидят: я – опасная и неукротимая узница. Они все увидят, когда я буду свободна.