Мэри Брэддон - Тайна фамильных бриллиантов

Маргарита встала и, едва переводя дыхание, шепотом произнесла:

— Отец, назовите мне его имя. Назовите мне его имя.

— Зачем тебе знать его имя, Маргарита?

— Не все ли вам равно? Скажите, только скажите. — И она топнула ногой от ярости. — Назовите мне его имя, — повторила она с нетерпением.

— Его зовут Генри Дунбар, — отвечал Джемс Вентворт. — Он сын богатого банкира, который умер в прошлом марте. Его дядя умер лет десять тому назад, и потому он наследует все состояние и отца, и дяди. Свет обошелся с ним как со своим баловнем. Он ничем не заплатил за свое преступление, погубившее меня навсегда. Он, вероятно, теперь вернется из Индии, и свет будет у его ног. Он, наверное, стоит миллион фунтов, проклятый! Если б мои желания могли исполниться, то каждая гинея его громадного состояния превратилась бы в скорпиона, который впился бы в его тело и не дал бы ему и минуты покоя.

— Генри Дунбар, — шептала про себя Маргарита. — Генри Дунбар. Я не забуду этого имени.

Стрелка на стенных часах показывала без пяти минут десять, когда Джемс Вентворт подошел к столу и взял свою шляпу.

— Вы уходите, батюшка? — спросила девушка.

— Да, Мэгги, я поеду в Лондон. Мне нехорошо долго оставаться без движения. Дурные мысли лезут в голову, тем более когда сидишь сложа руки. Чего ты испугалась, Мэгги? Я ничего не сделаю дурного, а только осмотрюсь: авось набежит каким-нибудь образом копейка.

— Лучше, чтобы вы не ездили, батюшка, — сказала нежно Маргарита.

— Конечно, дитя мое. Но я тебе говорю, что не могу сегодня сидеть спокойно. Я много говорил о прошедшем, а это всегда расстраивает меня. Я тебе обещаю, что из этой поездки ничего дурного не выйдет. Я схожу в какой-нибудь кабачок, выпью стаканчик грогу и почитаю газеты. Вот и все; кажется, тут ничего нет дурного, Мэгги?

Маргарита улыбнулась и поправила истрепанный бархатный воротник на его стареньком сюртуке.

— Нет, милый батюшка, — отвечала она, — я всегда рада, когда вы немного развлечетесь. Вы ведь скоро вернетесь?

— Что ты называешь «скоро»?

— К десяти часам. Я закончу свою работу к тому времени и постараюсь приготовить что-нибудь вкусненькое к ужину.

— Хорошо. Даю слово воротиться к десяти часам.

Он протянул руку дочери, та поцеловала его в обе щеки, и он, взяв палку, вышел из комнаты. Маргарита долго следила из окошка, как он шел по узкому переулку, пробираясь между детьми, игравшими в пыли.

— Господи, сжалься над ним и избавь его от лукавого! — произнесла она вслух.

По дороге на станцию Джемс Вентворт пересчитал свои деньги — оказалось, всего несколько пенсов, которых хватало ровно на проезд в Лондон и обратно и на стакан грога.

Через полчаса он был уже в Лондоне. Но так как делать ему было нечего, то и не торопился уйти со станции. Он ненавидел тишину и уединение, а тут было вдоволь народу, беготни, гама, шума; и все это зрелище даром. Поэтому Вентворт остался на станции и начал ходить взад и вперед, разглядывая толпу и раздумывая, где бы ему провести остальной вечер. Он прислонился к деревянной тумбе у входа и стал смотреть, как подъезжают экипажи, как выходят пассажиры и выгружают вещи. Его внимание остановилось на низеньком старике, очень хилом и дряхлом на вид, но удивительно деятельном и проворном.

Старик живо выскочил из кэба и бросил свой кожаный мешок стоявшему поблизости носильщику.

Это был Самсон Вильмот, старый приказчик в конторе «Дунбар, Дунбар и Балдерби».

Джемс Вентворт пошел за ним.

«Неужели это он? — думал Джемс. — А похож, очень похож. Но ведь столько лет прошло… трудно теперь узнать. Однако удивительно похож. Не надо его терять из виду».

Самсон Вильмот приехал на станцию за десять минут до отхода поезда, и, оставив свой мешок у носильщика, отправился в кассу брать билет.

Джемс Вентворт тотчас подошел и взглянул на мешок. На нем красовался билетик с надписью:

«Мистер Самсон Вильмот в Саутгэмптон».

Джемс Вентворт протяжно свистнул.

— Я так и думал, — промолвил он почти вслух, — я был в этом уверен.

Отыскав глазами старика среди стоявших у кассы, он подошел к нему сзади и хлопнул его по плечу.

Самсон Вильмот обернулся и посмотрел ему прямо в лицо. Но взгляд этот ясно говорил, что он его не узнал.

— Вам что-то нужно, сэр? — сказал он, подозрительно посматривая на изношенное платье Вентворта.

— Да, мистер Вильмот, мне нужно вам сказать два слова. Когда вы получите билет, потрудитесь пойти со мной в зал.

Старик вытаращил от удивления глаза. Тон незнакомца походил на приказание.

— Я вас не знаю, сэр, — промолвил Самсон. — Я никогда вас не видел, и если вы только не посланный из конторы, то, конечно, ошиблись. Вам, верно, нужен кто-нибудь другой. Я вас не знаю.

— Я не чужой вам и не посланный из конторы, — отвечал Вентворт. — Вы взяли билет? Пойдемте теперь.

Они пошли в зал, стеклянные двери которого выходили в кассу. Зал был совершенно пуст, ибо оставалось всего пять минут до отхода поезда и все пассажиры уже были в вагонах.

Джемс Вентворт снял шляпу и отбросил назад свои седые волосы, в беспорядке спадавшие на лоб.

— Надень очки, Самсон Вильмот, посмотри на меня хорошенько, и тогда скажи, знаешь ли ты меня.

Старик молча повиновался, но дрожащая рука его едва надела очки. Несколько минут он пристально рассматривал незнакомца, наконец побледнел и тяжело перевел дух.

— Смотри, смотри, — продолжал Джемс Вентворт, — и откажись от меня, если смеешь. Впрочем, такому приличному молодцу, как ты, не к роже признавать меня.

— Джозеф! Джозеф! — промолвил Самсон едва слышно. — Неужели это ты? Да! Это мой несчастный брат! Я думал, что ты умер давно.

— И, верно, был очень рад, — с горечью заметил Джозеф.

— Нет, Джозеф… нет! — воскликнул Самсон Вильмот. — Небо свидетель, что я не желал твоей смерти. Я всегда сожалел о тебе и извинял все твои преступления.

— Странно, — отвечал Джозеф, — странно. Если бы ты любил меня, то неужели остался бы в конторе Дунбара? Если б в тебе была искра привязанности ко мне, то ты бы никогда не согласился есть их хлеб.

Самсон грустно покачал головой.

— Не упрекай меня, Джозеф, — сказал он, — если б я не остался в конторе, твоя мать умерла бы с голоду.

Отверженный ничего не ответил, но тяжело вздохнул. Раздался третий звонок.

— Мне надо ехать! — воскликнул Самсон. — Дай мне свой адрес, Джозеф, и я тебе напишу.

— Конечно, как бы не так, — отвечал его брат иронически, — нет, шутишь. Я нашел своего богатого брата и уж не отстану от него. Куда ты едешь?