Джуд Деверо - Укрощение

— Лайана, — прошептал он и заплакал еще горше.

Мягкий мох заглушал шаги, и поэтому Роган ничего не услышал. Печаль его была так глубока, что он не пошевелился, когда легкая рука коснулась его щеки.

Лайана встала перед ним на колени и отвела руки от его лица. Взглянула на залитые слезами щеки, и на ее глазах тоже выступили слезы.

— Я здесь, любовь моя, — прошептала она, принимаясь целовать его горячие веки, лоб и подбородок. — Жива и здорова.

Роган таращился на нее, как на привидение.

Лайана улыбнулась мужу:

— Тебе нечего мне сказать?

Он схватил ее, посадил себе на колени и покатился вместе с ней по земле. Слезы сменились смехом, пока он, не выпуская Лайану, жадно шарил руками по ее телу, словно желая удостовериться, что она не призрак.

Наконец он немного угомонился, лег на спину и уложил Лайану на себя, держа ее так крепко, что она едва могла дышать.

— Как? — прошептал он. — Эта сука Говард…

Лайана прижала кончики пальцев к его губам.

— Жанна, — подчеркнула она, — спасла жизнь и мне, и тебе. Она знала, что одна из ее дам — предательница, и за несколько минут до того, как пришла за мной, случайно выведала ее имя. Поэтому она послала меня одной дорогой, а сама взяла изменницу с собой. Женщина приняла закутанную в плащ Жанну за меня и пыталась ударить ножом. Но Жанна вывернулась, убила женщину, а я сумела спуститься вниз. Ей пришлось крикнуть тебе, что я мертва, потому что она знала: иначе ты не уйдешь.

При возне ее крестьянский капюшон свалился, и волосы рассыпались и мягко легли на плечи. Роган коснулся светлых прядей.

— Ты находишь их уродливыми? — прошептала она.

Он взглянул на нее полными любви глазами.

— В тебе нет ничего уродливого. Ты самая прекрасная женщина в мире, и я люблю тебя. Лайана. Люблю всем сердцем и душой.

Она широко улыбнулась:

— Ты позволишь мне судить крестьян? Мы расширим Морей? Ты прекратишь войну с Говардами? Как мы назовем нашего сына, любимый?

Гнев Рогана мгновенно вскипел, но так же быстро улегся. Он рассмеялся и обнял ее.

— Суд над крестьянами — дело мужское. Я не стану пристраивать крыло к этой груде камней. Перегрины будут всегда драться с Говардами, и я назову сына Джоном в честь моего отца.

— Гилбертом. В честь моего.

— Чтобы он вырос таким же лентяем?

— Предпочитаешь, чтобы он брюхатил деревенских девок и учил своих детей ненавидеть Говардов?

— Да, — кивнул Роган, продолжая обнимать ее и глядя в небо. — Мы можем спорить и не соглашаться во многом и быть очень разными людьми, но в одном мы всегда едины. Раздевайся, девушка!

Лайана с готовностью кивнула:

— Охотно повинуюсь мужу.

Он хотел что-то сказать, но она поцеловала его, и потом уже было не до слов.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Высокий конусообразный головной убор. — Здесь и далее примеч. пер.

Короткие узкие мужские штаны в средневековой Европе.

Уринал — нечто вроде средневекового туалета: дыра в полу, куда стекали нечистоты.

В средние века гардеробом называли туалет. В него вешали одежду, поскольку запах мочи отпугивал моль.