Барбара Картленд - Оттенки страсти

– А я ведь ехал к тебе, – медленно начал Питер, словно каждое слово давалось ему с невероятным трудом. – Хотел попросить у тебя прощения.

– Питер! – воскликнула ошеломленная Мона, протягивая к нему обе руки.

– Дорогая! Боже мой! Как же я виноват перед тобой! – вскричал Питер, бросаясь на колени перед женой, и, сжав ее руку, осыпал ее поцелуями. А она осторожно гладила склоненную голову другой рукой, чувствуя, как с каждой минутой, с каждым новым поцелуем уносятся прочь все ее печали и горести. Нет больше одиночества, мучительных сомнений. Нет больше тоски, тяжелого уныния, ощущения краха надежд. Сердце ее снова переполнено любовью. Она счастлива. Она невероятно счастлива! Или это только сон? Ей хотелось сказать мужу, как она любит его, покаяться перед ним во всех грехах, но голос ее не слушался, и она лишь взволнованно разглядывала его такой родной затылок. Но вот Питер поднял к ней лицо, и она увидела слезы в его глазах.

– Ах, Мона! Родная моя! Если бы ты только знала, как страстно я хочу тебя! Как мне не хватало тебя все эти месяцы! Ты простишь меня? Сможешь ли простить меня хоть когда-нибудь?

Их взгляды встретились. И каждый прочитал в дорогих глазах то, о чем оба мечтали все то время, которое провели в разлуке. Они любят друг друга, и огонь желания горел в их глазах. Так к чему слова и долгие объяснения? Они знали… И это знание обещало им и долгую счастливую жизнь, и новые радости, купленные столь дорогой ценой. Наконец-то каждый из них может с полной уверенностью сказать: «Да! Я знаю, что означают священные слова: «И будут двое плоть едина!»

Перед ними распахнулись небеса, сулившие бессмертие их душам и неземное блаженство их плоти. Страстный стон сорвался с губ Питера. Воистину, то был язык богов, понятный влюбленным всего мира, на каком бы языке они ни говорили. Он подхватил свою хрупкую жену на руки и…