Нэн Райан - Люби меня всю ночь

Чувствуя себя потерянной и несчастной, Хелен поднялась с кровати.

Она задолжала Курту за целое лето работы. А долги надо платить.

Вздохнув, Хелен надела голубое пикейное платье, умудрилась застегнуть крохотные крючки на спине. Расчесала волосы, скрутила их в блестящий жгут и закрепила на макушке драгоценной перламутровой заколкой. Сунула ноги в поношенные туфли, взяла сумочку и решительно вытащила из верхнего ящика секретера пачку пожелтевших бумаг, перевязанных выцветшей ленточкой.

Документы на владение фермой Берков.

Курт поднялся на рассвете и сразу взялся за дело. Из города снова прибыли помощники: Отри и еще несколько мужчин. Они трудились все утро над новым загоном, ненадолго прервавшись, чтобы перекусить сандвичами с жареной говядиной, которые принесли Джолли и Чарли.

Вскоре после ленча Джейк и его спутники отбыли. Курт и Джолли продолжали работать. Джолли отмерял и отпиливал доски, а Курт приколачивал их. Чарли внес свою лепту, принося мужчинам ковши с холодной водой из колодца и собирая мусор, оставленный ураганом.

Часа в два Джолли заявил, что с него достаточно. Сдернув с шеи красный платок, он вытер вспотевшее лицо и объявил, что пора вздремнуть в тенечке на передней веранде.

Курт, сидевший верхом на новой ограде загона, опустил молоток, перебросил ногу через верхнюю перекладину и спрыгнул на землю. Оглядевшись, заметил Чарли, игравшего с Домиником там, где раньше находились задние ворота.

– Джолли, мне нужно на некоторое время отлучиться. – Он посмотрел на старика. – Вы не могли бы присмотреть за Чарли пару часов, чтобы он не путался у Хелен под ногами?

– Конечно, но Хелен нет, сынок. Она недавно уехала вместе с Эм Элликот, – сообщил Джолли с озабоченным видом. – Отправляйтесь. Я пригляжу за малышом.

– Спасибо.

Курт оседлал Рейдера, закинул длинные поводья за луку седла и велел жеребцу следовать за ним к дому. Рейдер терпеливо ждал, пока Курт приводил себя в порядок. Спустя некоторое время Курт вышел из дома в белой рубашке, темно-синих брюках и черных ковбойских сапогах. Он вскочил в седло, с улыбкой помахал Джолли и Чарли и ускакал прочь.

Улыбка, однако, исчезла с его лица, как только он оказался вне пределов видимости.

Где Хелен?

Что она делает?

Неужели он сжимал ее в объятиях? Занимался с ней любовью долгими знойными ночами? Спал в одной постели, когда ее нежное тело прижималось к нему во сне?

Хелен сказала, что любит его, но чего не скажешь в порыве страсти? Быть может, она сожалеет о случившемся и терзается угрызениями совести?

Им не удалось поговорить. Курт не имел ни малейшей возможности выяснить, что она думает и как относится к нему. Хелен обращалась с ним так, словно они никогда не были близки. Ни единым жестом, ни единым взглядом не показала, что испытывает к нему какие-либо чувства.

Курт скрипнул зубами.

Он был уверен только в одном: ферма для Хелен – главное в жизни. Курт любит ее и не допустит, чтобы она потеряла ферму. Независимо от того, любит его Хелен или нет.

Часы на башне методистской церкви пробили четыре.

Хелен и Эм сидели в пустом ресторане при городском отеле. После прибытия в Спэниш-Форт Эмма уговорила Хелен зайти сюда и выпить по стакану холодного лимонада до встречи с Найлзом Ловлессом. Хелен неохотно согласилась, сознавая, что Эм просто тянет время в надежде, что она передумает продавать ферму.

– У меня нет другого выхода, – уже в который раз повторила Хелен. – Посуди сама, Эм. Я должна Курту Нортвею. Он работал на меня все лето. Я намеревалась заплатить ему из выручки за урожай. Но урожая не будет. И выручки тоже. Мне нечем расплатиться с Куртом, не говоря уже о том, что на ферме висят долги. – Она допила лимонад, поставила стакан и поднялась. – Ладно, пора идти к Найлзу. Встретимся возле тюрьмы.

– О, Хелен, как бы я хотела…

– Я тоже.

Женщины вышли из ресторана. Эм поспешила в окружную тюрьму, а Хелен решительно направилась к конторе Найлза Ловлесса.

Ворвавшись в тюрьму, Эм жестом подозвала Купа к окну и рассказала ему о происходящем. Он сокрушенно покачал головой, наблюдая за Хелен, шагавшей по тротуару.

Сжимая в руке документы, Хелен заставляла себя идти вперед, кивая знакомым и улыбаясь, хотя чувствовала себя как висельник, идущий на казнь.

В этот самый момент Курт въехал в Спэниш-Форт и, погруженный в свои невеселые думы, поскакал на любимом жеребце к той же конторе.

Увидев Хелен, Курт в замешательстве уставился на нее. В небесно-голубом платье она казалась прелестной, как летний день. Убранные вверх волосы удерживались на макушке подаренной им перламутровой заколкой. Она улыбалась, но в глазах не было радости.

В руке она держала свернутые в трубочку документы.

Курту хватило одной секунды, чтобы разгадать ее намерения.

– Хелен, нет! – крикнул он, привлекая внимание прохожих. – Нет! Не смей этого делать!

Хелен застыла на месте.

– Курт? – Она недоверчиво уставилась на него. – Что ты здесь делаешь? Зачем… – И тут Хелен осенило. – Нет! – закричала она во весь голос и помчалась ему навстречу. – Нет! Я не позволю тебе продать Рейдера!

Пронзительный крик Хелен нарушил безмятежную полуденную тишину. Прохожие останавливались, глазея на них. Из салуна высыпали подгулявшие завсегдатаи. Картежники побросали игру. Из окон модистки выглядывали женские лица. Покупатели Джейка поспешили на улицу.

Но Хелен и Курт ничего не замечали.

Подхватив юбки, с лихорадочно бьющимся сердцем Хелен бежала к своему возлюбленному.

Курт широко улыбнулся и, сжав коленями бока Рейдера, направил его навстречу женщине, которую любил.

Они встретились посреди пыльной улицы. Курт, смеясь, наклонился, подхватил Хелен и усадил на гнедого. Она обняла его за шею, все еще сжимая в руке бумаги.

Изумленные зрители разразились смехом, аплодисментами и свистом.

Привлеченный шумом, из своей конторы показался Найлз Ловлесс и увидел, как Курт поцеловал Хелен и повернул своего жеребца.

– Эй! – крикнул он в замешательстве. – Сейчас же вернитесь! – Он шагнул на улицу. – Где документы на мою ферму, Хелен? – Он перешел на бег, следуя за удаляющейся парой. – Проклятие, Нортвей, слезьте с моего жеребца!

Влюбленная пара даже не оглянулась. Сжимая в объятиях златовласую красавицу, Курт не верил своему счастью. Эта замечательная женщина готова продать свою обожаемую ферму ради него! Хелен была потрясена ничуть не меньше. Ради нее этот великолепный мужчина готов продать своего бесценного скакуна!

Эм и Куп тоже смеялись, наблюдая за происходящим из окна окружной тюрьмы. Было забавно – и в высшей степени приятно – видеть, как Найлз Ловлесс, багровый от ярости, тяжело дыша, бежит по улице, выкрикивая пустые угрозы и проклятия на потеху жителям Спэниш-Форта.