Тереза Медейрос - Мой дорогой

— Можешь мечтать об этом сколько угодно, — рассмеявшись, ответила девушка.

— Буду мечтать об этом каждую ночь! — многозначительно пообещал он.

Эсми извлекла из сундучка серебряный медальон на цепочке. Она осторожно открыла его и увидела поблекшую миниатюру с изображением серьезной девочки рядом со смеющимся мальчуганом. Потом нашла еще одну фотографию. Невеста в том самом свадебном наряде стояла на фоне празднично украшенного свадебного поезда. В уголках ее строго поджатых губ пряталась загадочная улыбка.

— Кто эта девушка? — спросил Дикс, вглядываясь в снимок через плечо Эсми.

— Кажется, моя тезка, — прошептала она. — Моя прапрабабушка Эсмеральда. Она происходила из какого-то знатного рода. Графиня или герцогиня — не помню точно. — Увидев дату на обороте фото, девушка мечтательно вздохнула: — Посмотри! Разве не странно?! Мне как раз сейчас столько лет, сколько было ей, когда она встретила человека, с которым ей суждено было прожить всю жизнь!

— По-моему, это совсем не странно, — охрипшим голосом ответил Дикс.

На другой фотографии, тоже свадебной, они увидели Билли Дарлинга без усов. Он был одет, как Роберт Редфорд в фильме «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид», но озорные искорки в его глазах удивительно напоминали Пола Ньюмена. Дикс взял еще один снимок.

— А это что за пожилая пара? Женщина с таким надменным лицом и парень с волосами, как у Буффало Билла, и усами, как у Кастера?

— Это тетка Эсмеральды Анна и шериф Макгир. Тот самый, который организовал шоу. Они поженились одновременно с Эсмеральдой и Билли в поместье ее деда в Лондоне. Как говорит дядя Вирджил, эта свадьба потрясла всех, особенно когда пресловутая банда братьев Дарлинг на радостях перебрали шампанского и въехали верхом на лошадях в бальный зал и открыли отчаянную пальбу!

Дикс засмеялся.

На следующей фотографии Билли и Эсмеральда были сняты вдвоем. Вместо того, чтобы серьезно смотреть на фотографа, как было принято в то время, они смотрели друг на друга с такой нежностью, что у Эсми защипало в горле.

Она смущенно шмыгнула носом.

— Не обращай внимания, Дикс. Вообще-то я не очень сентиментальна. Просто они так смотрят друг на друга... Как-то сразу понимаешь, что они никогда не будут спорить по разным мелочам, вроде того, чья очередь выносить мусор; никогда не будут обманывать друг друга или разводиться... Представляешь, дядя Вирджил говорит, что они были женаты шестьдесят семь лет. Только подумай! Если бы они не поженились и не имели пятерых детей, я бы никогда не появилась на свет и не сидела бы сейчас здесь...

— И я — тоже, — пробормотал Дикс, смахнув одинокую слезинку с ее щеки.

Девушка сердито посмотрела на друга.

— Если ты скажешь кому-нибудь в участке, что видел, как я плачу, то сегодняшний обед в доме Дарлингов будет твоим последним обедом!

Он мягко похлопал ее по плечу.

Сундучок был пуст. Оставалась последняя фотография, более потрепанная, чем все остальные, как будто ее часто брали в руки и рассматривали. На ней был снят Билли, стоящий у домика с вывеской «Контора шерифа». К его сюртуку была приколота оловянная звезда. Открытая улыбка сияла на его мужественном лице. Пояс для оружия подчеркивал стройные бедра. Он смотрел не в камеру, а на кого-то слева от фотографа. По его любящему взгляду Эсми догадалась, кто там стоял. Она мечтательно вздохнула, представив себя на месте той счастливой женщины.

— Конечно, он был очень красивым. Понятно, почему моя прапрабабушка так беззаветно любила его!

— Прекрати восхищаться собственным прапрадедом! Ты заставляешь меня ревновать.

— Но, Дикс, это же глупо! Дурачок...

Она продолжала задумчиво смотреть на фото. На выразительные улыбающиеся губы Билли. На озорной блеск его глаз, опушенных длинными ресницами.

Эсми вздрогнула. Потрясенная, она оглянулась на Дикса.

— Ты видел? Готова поклясться, он мне подмигнул!

Эсми медленно перевернула фотографию. На оборотной стороне женским почерком были написаны всего два слова...

Горячая сильная рука легла на плечо Эсми. Дикс нежно прижался к ней щекой, и они вместо прочитали: «Мой Дарлинг».

Дарлинг — дорогой (англ.).