Юджиния Райли - Неодолимый соблазн

Шепотом попросив дочь вести себя тихо, он поднес Ко-ринну к постели. Оба, застыв от изумления, разглядывали новорожденного. Сладко спавший малыш упоенно сосал свой кулачок, и сердце Джулиана зашлось от переполнявшей его нежности. Даже на лице Коринны, не сводившей глаз с маленького братика, появилось нечто вроде благоговейного восторга.

— Ну как? — спросил Джулиан дочку.

— Папа, давай оставим его себе! — умоляюще прошептала она.

— Конечно, оставим, — улыбаясь, пообещал Джулиан и поцеловал ее в теплую макушку.

За его спиной послышался женский смех. Поставив Коринну на пол, Джулиан обернулся и увидел стоявшую в изножье постели Жюстину, почти скрытую складками полога. Она подошла к нему тяжелой походкой беременной женщины, поддерживая руками живот.

Джулиан окинул ее встревоженным взглядом.

— Жюстина, почему ты до сих пор на ногах? Это вредно, ведь ты всю ночь просидела у постели Мерси!

Ласково улыбаясь, Жюстина обошла вокруг кровати и присоединилась к. отцу с дочерью.

— Я была рада помочь. Мы так редко видимся. Генри и я, мы оба соскучились.

Джулиан снова повернулся к постели:

— Он очарователен, правда?

— Конечно.

Джулиан прижал к себе свою бесценную Коринну.

— Но я все равно рад, что первым оказался… то есть я хочу сказать…

Жюстина тронула его за рукав.

— Я понимаю, Джулиан. Арно никто не сможет заменить. Но он бы радовался твоему счастью.

Они обменялись понимающим взглядом. Заметив, что Коринна заскучала, Жюстина ласково взяла ее за ручку.

— Дорогая, хочешь спуститься вниз и полакомиться печеньем вместе с Фабианом?

— Конечно!

Джулиан опустил дочь на пол. Жюстина ласково потянула девочку за собой. Дверь за ними закрылась.

Усевшись в кресло рядом с постелью, Джулиан бережно поднес к губам руку жены. Он смотрел на нее, на сопевший у ее груди крохотный комочек, и ему вдруг пришло в голову, что еще никогда он не был так счастлив, как теперь.

Веки Мерси приподнялись, и она одарила мужа усталой улыбкой.

— Дорогой, у нас сын.

— Я уже догадался, — с отцовской гордостью произнес он.

— Коринна знает?

— Еще бы. Она уже решила оставить его у себя.

Улыбаясь, Мерси бросила взгляд на спящего малыша.

— Я обожаю его, Джулиан. Он — твоя копия! Как мы его назовем?

— Да, это вопрос, — протянул он, задумчиво потирая подбородок.

— Мы назвали Коринну в честь моей матери, — сказала Мерси, — так почему бы не назвать его в честь твоего отца?

— Жак, — протянул Джулиан. — Что ж… мне нравится.

Мерси мечтательно вздохнула:

— Не могу дождаться, когда у нас появится еще один!

— Что?! — ахнул ее муж. — И это после того, как я чуть с ума не сошел, всю ночь напролет слушая твои крики?!

Мерси улыбнулась:

— Все уже забылось, и боль, и муки… — Насмешливо сморщив нос, она коварно добавила: — Забывается все, кроме наслаждения.

— Распутница, — хмыкнул Джулиан.

Теперь она уже открыто соблазняла его.

— Как я могу забыть ту ночь, когда мы зачали нашего маленького Жака… Ты преследовал меня по всему дому, в клочья порвав мне платье…

— И наконец поймал тебя, — плотоядно улыбнувшись, закончил он.

— А потом мы занимались любовью в кипарисовой аллее, прямо под деревьями. Шел дождь… — Вспомнив, с каким пылом и страстью муж любил ее, а над головой у них грохотал гром, Мерси мечтательно вздохнула.

Джулиан обнял ее за плечи и прижал к себе. Улыбка его стала еще шире.

— Мадам, неужели вы до сих пор не поняли, что вышли замуж за мужчину, отлично знающего, как доставить женщине самое изысканное наслаждение?

При этих словах вся легкомысленная веселость покинула Мерси. В глазах ее заблестели слезы.

— О, Джулиан, я так люблю тебя!

— Не больше, чем я тебя, — с тем же пылом ответил он.

— Ты сделал меня счастливой.

— Но не больше, чем ты меня, — прошептал он в ответ.

Губы их слились в долгом поцелуе. И вдруг все трое как по команде зевнули. Расхохотавшись, Мерси с Джулианом устроились рядышком на широкой кровати, а малыш мирно уснул между родителями.

Мерси (Mercy) — милосердие, сострадание, прощение. — Здесь и далее примеч. пер.

Клипер — легкое быстроходное парусное судно.