Адриенна Бассо - Время грешить

Ричард взял стул и подставил к елке.

– Ричард Харпер! – с притворным ужасом воскликнула Джульетта. – Не смей вставать на новую обивку в грязных ботинках! Испортишь дорогую ткань!

– А я-то надеялся, что моя безопасность волнует тебя больше сохранности какого-то стула.

– Забочусь и о том, и о другом. – Джульетта хитро усмехнулась. – Правда, в разной степени.

– И что же для тебя важнее?

– Если спрашиваешь, значит, не заслуживаешь ответа. – Джульетта подошла и заботливо взяла за руку, как будто действительно боялась отпустить.

– Сейчас принесу лестницу, – вызвался Эдвард и убежал, а младший брат помчался следом. Вернулись они не раньше чем через десять минут, а еще несколько минут ушло на то, чтобы надежно пристроить лестницу в нужном месте.

Ричард взял у Лиззи ангела, осторожно поднялся на несколько ступенек и помедлил, проверяя надежность конструкции. Убедился, что лестница стоит крепко, и только после этого полез выше, к самой верхушке.

Вытянув руку, он обнаружил, что не дотягивается: от верхней ветки его отделяло несколько дюймов.

– Ах, Боже мой, только не упади! – донесся снизу испуганный голос Джульетты.

– Не пугай, – предупредил дядюшка Хорас, – а не то твой муж потеряет равновесие и упадет с такой высоты!

Ричард действительно отвлекся. С интересом посмотрел вниз и увидел встревоженный взгляд жены, полное наивного доверия личико Лиззи, сосредоточенное выражение в глазах Эдварда и Джеймса. Стараясь помочь, мальчики добросовестно держали лестницу с двух сторон.

«Моя семья», – с нежностью подумал он.

Справившись с наплывом чувств, Ричард осторожно подвинулся на узкой ступеньке, наклонился и с третьей попытки все-таки дотянулся до неуловимой ветки. Ловко прицепил ангела и даже расправил на нем кружевную юбочку.

– Как красиво! – восторженно выдохнула Лиззи.

Ричард замер. Тихое детское восхищение стоило затраченных им усилий!

– Криво.

Критика, разумеется, исходила из уст тетушки Милдред.

Ничуть не удивившись язвительному замечанию, Ричард слегка отклонился, чтобы оценить картину. Ангел держался на ветке абсолютно ровно, а золотой нимб сиял строго над веткой – как и положено. Однако, создавая видимость, он преувеличенным движением одернул кружева.

– Так лучше?

– Наверное, немножко лучше, – виноватым голосом подтвердила Джульетта.

– Мне кажется, все ровно, – преданно возразил Эдвард.

– А я почти ничего не вижу, – захныкал Джеймс. – Слишком высоко.

Ричард иронически улыбнулся. Спустился с лестницы и медленно обошел вокруг елки, оценивая проделанную работу.

– И в самом деле криво, – авторитетно заключил он под общий смех. Положил руку на плечо Эдварда и распорядился: – Твоя очередь туда лезть. Желаю удачи!

Глаза мальчика вспыхнули торжеством. Джульетта открыла рот, чтобы возразить, однако муж остановил ее многозначительным взглядом.

Эдвард вскарабкался наверх с удивительным проворством. Ричард дождался, пока тот заберется на вершину, и полез следом. Остановился на несколько ступенек ниже – так, чтобы подстраховать героя, но в то же время не лишить ощущения независимости.

Снизу доносились противоречивые рекомендации, и Эдвард искренне старался угодить всем. В конце концов собравшиеся зрители все-таки пришли к единому мнению, что при таком количестве наблюдающих можно было считать большой удачей. Ричард спустился первым, а за ним слез и Эдвард. Едва почувствовав под ногами надежный пол, он посмотрел на отчима и негромко заключил:

– На будущий год отправим туда Джеймса.

Ричард заговорщицки улыбнулся и кивнул. С удовольствием принял бокал теплого вина и отошел в сторонку, чтобы не мешать остальным закончить процесс. Пустые места в зеленой кроне быстро заполнились яркими украшениями. Слуги убрали скопившийся мусор и подмели пол.

Все, дело сделано. Пришло время удовлетворенного созерцания.

– Можно зажечь свечи? – спросил Эдвард.

– Только ненадолго, всего на несколько минут, – предупредила Джульетта. – Надо, чтобы они сохранились до вечера.

Сотни огоньков осветили комнату, отразились в стеклянных шарах и гирляндах. Елка ожила волшебным сиянием.

– Ах, до чего красиво! – воскликнула тетушка Милдред.

– Лучше еще никогда не получалось, – поддержал ее дядюшка Хорас.

– Вы так каждый год говорите, – укоризненно заметил Эдвард.

Широкое румяное лицо пожилого джентльмена расплылось в улыбке.

– А все потому, что именно так каждый год и бывает.

Ричард полностью разделял всеобщий восторг: елка действительно получилась великолепной, словно только что пришла из сказки. Он привлек к себе жену и сомкнул ладони на тонкой талии.

Джульетта вздохнула, доверчиво прижалась и склонила голову на плечо мужа. Ричард, конечно, не упустил неожиданно представившейся возможности и нежно поцеловал ее в шею.

– Даже вообразить не мог, что когда-нибудь скажу такое, но считаю, что на будущий год надо будет поставить две елки. Или даже три.

– Они создают волшебную атмосферу, правда? – Джульетта приподняла голову и посмотрела мужу в глаза. – Только тебе придется самому выбирать деревья в лесу и руководить их установкой и украшением, а не перекладывать ответственность на плечи секретаря и слуг.

На будущий год. И через год. Да, впереди еще много рождественских праздников, добрых надежд и счастливых событий. Ричард почувствовал, как душа его наполняется благодарной нежностью: глаза жены светились страстью, но, главное, в них сияла любовь.

Не в силах противостоять искушению, он провел пальцем по соблазнительным губам, а потом склонился и поцеловал.

Ах, сколько радостей дарит Рождество!

Остаток дня промелькнул в вихре забот. Дом возбужденно гудел в ожидании праздника. Вскоре приехали несколько соседских семей, и порой Ричард чувствовал себя так, словно оказался в эпицентре торнадо.

В сумерках на деревенской площади собрались исполнители рождественских гимнов, а вскоре к ним присоединились все окрестные жители. По старинной традиции каждый из присутствующих держал в руках свечу, и трепетные огоньки разгоняли зимний сумрак.

Ричард стоял рядом с Джульеттой и детьми; когда знал слова, подпевал, а когда не знал, просто мурлыкал под нос мелодию. Лиззи озябла, взяла отчима за руку и доверчиво прижалась. Тепло детской ладошки проникло сквозь вязаную варежку и наполнило душу безмятежным блаженством.