Лора Бекитт - Ярче, чем солнце

— Оно есть у большинства из нас, хотя, конечно, не у всех, — произнес Малколм с непривычным оттенком грусти и добавил: — Его работам свойственно то, что является основой всякого искусства: искренность.

— Не талант?

— Считай, это одно и то же. Зачастую людям плевать на мастерство, но они отлично чувствуют фальшь. Художник, идущий на поводу у кого-либо или чего-либо, уже не творец. Я говорю тебе это не как владелец прибыльной галереи, а как ценитель искусства.

— Откуда ты знаешь, что Дилан Макдафф не такой?

— Я видел его работы, — веско произнес Малколм, а после спросил: — Давно хотел полюбопытствовать: откуда ты его знаешь? Что вас связывает?

Миранда издала непринужденный смешок.

— Ничего личного. Он выставлял свои картины в городском собрании, тогда я их и увидела. Они потрясли не только меня, всех, кому довелось пережить галифакскую трагедию.

Малколм кивнул.

— Полагаю, картина с рыжей девушкой станет гвоздем выставки. Он сказал, что это его жена. Мне не терпится с ней познакомиться. Кстати, теперь она видит?

— Да, кажется, после операции.

Невольно почувствовав себя уязвленной, Миранда поспешила перевести разговор на другую тему:

— Надеюсь, в этом году мы наконец встретим Рождество в Париже?

— До Рождества еще далеко. В крайнем случае, встретишь его без меня.

Миранда не поняла смысла его ответа, но он прозвучал удручающе. Ее вдруг начало знобить, и она подумала, что надо бы взять с собой шаль.

— Что ты имеешь в виду?

— Я давно хотел признаться, но все боялся омрачить твою, то есть нашу жизнь. Но прогнозы неутешительны, и я должен рассказать тебе все как есть. Я никогда не совершаю поспешных или опрометчивых поступков, Миранда, но когда я увидел тебя… Тогда я точно не знал, сколько мне осталось, потому подумал: провести последнее время с самой красивой женщиной, какую я встречал в своей жизни, будет наилучшим решением. Я думал не только о себе, я надеялся сделать счастливой тебя, ибо ты показалась мне растерянной и одинокой. Смею предположить, что мне удалось воплотить свой замысел. И еще: я взрастил помощницу, которой смогу с чистым сердцем завещать свое любимое дело.

— Что ты имеешь в виду?! — почти истерически повторила Миранда.

— То, что пройдет не так много времени, и я отойду в мир иной. Я смертельно болен. Я не мог покинуть город, поскольку получал лечение. Но оно не помогло; лишь отдалило неизбежное. А сейчас я не способен уехать, потому что у меня осталось мало сил. Я должен сберечь их для других дел.

Когда он это сказал, Миранда вдруг заметила, что у Малколма восковое, отекшее лицо с мешками под глазами, почти бесцветные губы, что он выглядит старше своего возраста. Казалось, в нем почти ничего не осталось от того человека, которого знала Миранда.

Обычно в тревожные моменты она обхватывала его руками и прижималась к груди: Малколма всегда умилял этот жест. Но сейчас ей не хотелось этого делать. Она вновь очутилась в ловушке, откуда хотелось вырваться любой ценой.

— Возможно, это ошибка; твоя или врачей? Ведь на свете случаются чудеса! — Она надеялась, что это прозвучит обнадеживающе, однако у нее был странный деревянный голос.

Малколм слабо улыбнулся.

— Да, но только, боюсь, не в моем случае.

Надеясь очнуться от дурного сна, Миранда сжала руками виски. На мгновение ей почудилось, что она дошла до предела и дальше уже нет пути. Она не хотела думать о том, что ей вновь предстоит все это: уход за безнадежно больным, одиночество и отчаяние.

Внезапно Миранда вспомнила Галифакс, жемчужно-белый город с красными крышами, сверкавший за бухтой, воду, зеленую вдалеке и ярко-лазоревую — вблизи, и ее посетило непередаваемое чувство безвозвратности, какого она не испытывала никогда в жизни. Муж завещает ей галерею, она продолжит его дело, она не будет бедна. И все же ей чудилось, будто у нее ничего не останется.

Разумеется, она произнесла все те слова, какие Малколм, наверное, ожидал услышать. Но сидя в такси, везущем их в галерею, Миранда удрученно и задумчиво молчала. Она решила, что скажет Дилану совсем не то, что собиралась сказать.

Миранда увидела, что он приехал не только с женой. С ними была какая-то девушка с длинными каштановыми волосами, чистым лицом и нежным румянцем, и мальчик. Сын Нелл. Но не Дилана.

Дилан неплохо выглядел. Пожалуй, он мало изменился за эти годы. Был ли он счастлив, занимаясь делом, которое ему никогда не нравилось, и воспитывая не своего сына?

Одежда рыжей не уступала наряду Миранды: верх ее платья был изумрудного цвета, тогда как вокруг ног шуршали и легко колыхались многослойные юбки из бледно-зеленого креп-жоржета. В то время как Малколм знакомился с супругой Дилана, Миранда отлучилась под каким-то предлогом. Молодая женщина решила, будет лучше, если она появится чуть позже.

Она видела, как рыжая сияет улыбкой, а Малколм галантно склоняется к ее руке. Потом жена Дилана направилась вглубь галереи, а мужчины прошли к дивану, стоявшему неподалеку от входа.

Пока Нелл вместе с девушкой и мальчиком рассматривала развешанные по стенам картины, Малколм продолжал обсуждать рисунки Дилана. Укрывшейся за занавесом Миранде был хорошо слышен их разговор.

— Почему картина с девушкой называется «Ярче, чем солнце»? Из-за цвета ее волос?

— Нет. То есть не только. В момент взрыва над городом вспыхнуло сияние, сильнее которого никто никогда не видел.

— С этой повязкой на глазах девушка напоминает… некую трагическую Фемиду.

— Тогда наши судьбы висели на волоске. Все думают, это я спас Нелл, но на самом деле именно она вытащила меня из мрака.

— Похоже, вы боготворите свою супругу, мистер Макдафф! — громко произнесла Миранда, внезапно появляясь перед ними.

Ее выход был эффектным, и она это знала. Дилан замер. В его лице не осталось ни кровинки. Похоже, эти мгновенья были самыми напряженными в его жизни, ибо он не знал, как себя вести, как не ведал, какую роль она сыграла во всей этой истории. Впрочем, догадаться было нетрудно.

— Это моя жена Миранда, — промолвил Олдридж.

Все еще не обретя дар речи, Дилан кивнул.

— Простите, я оставлю вас на минутку, — вдруг сказал Малколм, тяжело поднимаясь с дивана.

Заметив мертвенную бледность в его лице, Миранда подумала, что ему стало дурно, и тем не менее не двинулась с места. Сейчас ей был нужен не муж, а Дилан.

— Значит, это ты, — обреченно произнес Дилан. — Твой муж знает?

— О чем? — невинно поинтересовалась Миранда.

Дилан вздохнул.

— Зачем ты это сделала?

— Твой талант должен быть признан, вот и все. Не думай, Малколм не романтик, а делец; он не станет выставлять в галерее бездарные произведения, даже если бы я попросила его об этом, — небрежно произнесла она, сама решая, к чему относился его вопрос, и добавила: — Я хочу поприветствовать твою жену. — И, не дожидаясь ответа, остановила одну из служащих галереи: — Пожалуйста, подзовите сюда даму в зеленом. — Потом вновь повернулась к Дилану. — А кто вон та девушка?