Молли Харпер - Искусство обольщения обнаженного оборотня

– Нет, я подумал, что это самый лучший способ удержать его подальше от нашей шерсти. Сейчас он – твоя проблема.

– Разве есть лучший способ следить за ним, чем сопровождать его в этом расследовании? Он ничего не получит, зато отправится домой счастливым. А ты… кое-что получишь и вернёшься домой намного менее противной, – хихикая и совершенно не раскаиваясь, предложила Мо, а мой брат поморщился. – Что? Понаблюдав, как ты разговаривал с ним, думаю, нам следует изменить подход. Так сказать, держи врагов близко к себе. Чёрт, вероятно, ты мог убедить его, что это сделал снежный человек!

– Нет, мы не могли так поступить, – произнёс Купер. – Снежный человек – довольно милый парень.

– Снежный человек тоже существует? – прошептала Мо. – Почему я должна узнавать обо всём этом таким образом? Я ведь тоже член семьи.

– Слушай, мы не будем разговаривать с Тэтчером, – сказала я Куперу, когда Мо бросилась в кухню проверить какие-то пироги в духовке. – Мы не поведём его в лес. Не будем делать ничего. Насколько нам известно, доктора Тэтчера не существует.

– Это приказ альфы? – спросил Купер, понизив голос до шёпота.

– А мне нужно приказать тебе или у тебя хватит ума признать, что мы должны держаться от него подальше? – спросила я.

– Так каков приговор? – поинтересовалась Мо, вернувшись, чтобы снова наполнить кружку Купера кофе и подлить мне кока-колы.

– Мэгги сказала, она не хочет, чтобы мы разговаривали с ним, – ответил Купер, потягивая свой кофе. – Никаких посещений, экскурсий, раскрытия старых семейных тайн.

Мо нахмурилась.

– Считаю, что ты не в полной мере отдаёшь нам должное. Думаю, я достаточно умна, чтобы поддерживать дружескую беседу без изрыгания запрещённой информации. Мне тоже есть что терять, как и вам двоим. И если он попытается взять у меня интервью, то я просто скажу ему, будто боюсь, что его карманный диктофон захватит мою душу или ещё что-нибудь наплету. Да ладно. Мэгги наконец-то влюбилась в кого-то. Зрелище будет получше японского игрового шоу.

Я взглянула на неё с яростью.

А она только пожала плечами.

– Для всех нас.

– На днях я поймаю тебя без твоего верного огнетушителя. И тогда твоей заднице не поздоровится.

– Валяй, Скрэппи-Ду [21].

Сидя за своим рабочим столом в здании муниципалитета, я выписывала целых четыре чека, еженедельно выделяемые деревней. Один – для себя; другой – для нашего местного доктора Анны Модер; третий же предназначался моей кузине Терезе, которая учила в местной школе двадцать шесть детей, с первого по двенадцатый класс. Последний, четвёртый чек был для Самсона – моего огромного кузена, а, возможно, и брата. Его функции лучше всего можно было описать фразой «обязанности гражданского инженера»: Самсон доставлял почту, руководил небольшой местной программой по утилизации отходов, а также содержал в порядке горстку деревенских общественных зданий. Правда, иногда он засыпал за рулём снегоуборочной машины, но сердиться на него было трудно – Самсон был таким весельчаком! Да и какая же деревня без собственного дурачка?

Деревня, в которой я живу, очень необычная: любая семья в нашей долине или состоит из оборотней, или происходит от них. И, так или иначе, я состою в родстве со всеми – звучит странно, понимаю.

Встречаться с кем-то, будучи оборотнем, достаточно сложно; особенно это касается стай на Великом Севере. Каждая стая вынуждена поддерживать близкие отношения с соседями – таким образом, импортируя их самцов, удаётся избежать инцестов. Прежде чем согласиться на свидание в киношке или на поход в ресторан, приходится скрупулёзно изучать свою обширную родословную.

Возможно, со стороны это выглядит, как паранойя и в некоторой степени клаустрофобия, но волки по-другому не умеют. Обычно члены стаи живут в тесном соседстве, например, заселяя все квартиры жилого дома, или отдельный корпус, или закрытый от посторонних коттеджный посёлок – если речь идёт о городских, обеспеченных стаях. Что касается южных стай, то они обычно паркуют несколько жилых автоприцепов двойной ширины на одной ферме. Мы же жили в закрытом, почти обеспечивающем себя поселении, со всех сторон окружённом одними из богатейших охотничьих «угодий», известных на Великом Северо-Западе.

Не то что бы я хвасталась…

Я жевала горсть красных «Шведских рыбок» [23], которые держала под рукой в большой аптекарской банке на рабочем столе. Мне приходилось пополнять запасы этих чёртовых рыбок где-то раз в неделю – в зависимости от того, как часто сюда наведывался Самсон. Оставшуюся часть утра мне предстояло провести, осматривая выбоину на парковке деревенской больницы и составляя расписание для местного культурного центра – возможно, оно поможет, наконец, разрешить спор между местным кружком по шитью лоскутных одеял и бридж-клубом.

Как хорошо всем заправлять!

Ну ладно – да, моя работа являлась самой нудной в деревне, но это была приемлемая цена за мои другие, совершенно обалденные, «обязанности», такие как бег, охота, зашита границ долины и всё прочее. И та пара утренних часов, когда я вкалывала, как папа Карло, давала мне право на несколько драгоценных минут тишины и покоя за чтением новой книги Дж. Д. Робб [24] в мягкой обложке, которую я прятала в моём шкафу с документами. Я не жалую классическую литературу, несмотря на все старания Мо: она даже купила мне подписку клуба «Английский писатель месяца». А я не стесняюсь своего «ширпотребного» книжного вкуса. Я люблю книги Кинга [25], Иванович [26], Гришема [27] и Браун [28]. Не буду врать: стоящий в углу шкаф для документов, который выглядел так официально, на самом деле был доверху набит подобными романами.

В эту самую минуту я могла бы уже наслаждаться чтением, если бы мне удалось сосредоточиться на достаточно долгое время, чтобы правильно выписать чёртов чек. С момента унизительной встречи с Ником Тэтчером я спала не больше трёх часов в сутки, при этом просыпалась вся в холодном поту и в коконе из одеяла, а перед глазами всё ещё стояла его слегка нагловатая ухмылка. Нервная и раздражённая, я часами пыталась заснуть снова, но все мои старания заканчивались тем, что я спешно уходила из дома, чтобы пробежаться на четырёх лапах – это было единственное средство, помогавшее выбросить всё из головы.

К моему возвращению все уже торопились по делам в город, и, рухнув дома обратно в постель, я уж точно не последовала бы такому положительному примеру. Не в волчьей привычке быть ленивым – почитайте хотя бы пару басен. Поэтому, последние четыре дня я держалась только на кофеине и удаче.