Пушистая Сырная Мышь - Потерянная надежда

Кэтрин сидела перед зеркалом и расчёсывалась, на её лице было задумќчивое выражение — как заметил Поль, в последние дни Герцогиню одолевали какие-то мысли, и сегодня он собирался предпринять осторожную попытку выяснить, в чём собственно дело. А там, может, разговор и повернёт в нужќную сторону…

— Привет, малышка, — он наклонился и поцеловал Кэт. — Как сегодня прошёл день?

— Я спала, — она чуть смущённо улыбнулась и, когда Поль сел в кресло, устќроилась у него на коленях. — Проспала почти весь день, представляешь?

— Представляю, — герцог улыбнулся в ответ и убрал с её личика упавший лоќкон. — Ты вполне способна на такое. Кэти, ты последнее время какая-то заќдумчивая ходишь. Что-то случилось?

Кэт помолчала. Сказать, или не сказать?.. Она уже несколько дней обќдумывала мелькнувшую у неё мысль переселиться куда-нибудь из борделя Лиззи, и никак не могла решить, что лучше, напрямую попросить Поля снять ей комнату, или всё-таки обойтись своими силами, и поговорить на эту тему с Лиззи? Девушка была уверена, что Лиз не будет против, даже несмотря на то, что уход Кэти снизит доходы её борделя. Кроме того, Кэт как-то внезапно поняла, что не особо жаждет видеть в своей постели кого-то ещё, что значило — когда Поль уйдёт, она не сможет больше работать у Лиз.

— Ну давай, рассказывай, — Поль приподнял её голову за подбородок и застаќвил посмотреть себе в глаза. — Кэти, что за мысли одолевают твою хороќшеньќкую головку?

— Пообещай, что не будешь задавать вопросов, — дождавшись утвердительќноќго кивка, она набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании. — Я хоќчу переехать от Лиззи в… куда-нибудь в другое место. Ты обещал, что не буќдешь задавать вопросов! — поспешно добавила Кэт, увидев вопросительное выражение в глазах Поля.

— А я смогу приходить к тебе в гости? — осторожно поинтересовался герцог, ничем не показав, как его обрадовало такое неожиданное решение девушки.

— Ну… — Кэт помялась. — Если захочешь…

Он негромко рассмеялся, чмокнув её в носик.

— Малышка, я захочу, — Поль прижал Кэти к себе. — Я же тебе говорил, в блиќжайшее время не надейся избавиться от моего присутствия. Тебе помочь с комнатой? Учти, я не позволю тебе ютиться в каких-нибудь трущобах, даже если на твой взгляд они будут вполне подходящими.

Кэт возмущённо фыркнула.

— Поль, хоромы мне не нужны! Я простая девушка…

— Стоп, — он прикрыл ладонью ротик собеседницы. — Давай не будем о том, что ты простая, бедная жительница парижских улиц, и так далее, — мягко прервал он Кэти совершенно без задней мысли.

Она вдруг замерла и настороженно уставилась на Поля.

— В к-каком смысле? — чуть запинаясь, спросила она. — Нет, подожди, ничего не говори!..

Она вскочила с его колен и отошла к окну, обхватив себя руками. Отќпираться дольше не имело смысла, Кэт как-то почувствовала, что Поль давно догадывался о её прошлом, и только из уважения к её праву на личную тайну ничего не спрашивал и не пытался прояснить вопрос.

— Зачем ты вообще коснулся этой темы, всё ведь было так хорошо!.. — не обоќрачиваясь, глухо произнесла Кэт. — Прошлого больше нет, и возврата к нему тоже…

Поль встал, подошёл к девушке, и осторожно обнял её за плечи.

— Что случилось тогда, милая? — мягко спросил он, прижав Кэти к себе.

Она прикусила губу и зажмурилась, воспоминания того страшного дня, так долго и тщательно хранившиеся в самом дальнем уголке памяти, вдруг встали со всеми подробностями, и у Кэт перехватило дыхание от желания расплакаться.

…Герцогиня Альбертина де Суазон с мужем ехали в поместье, на лето, и ничего не предвещало беды. Герцог обожал молодую супругу, чуть ли не на руках носил, готовый исполнить любой каприз, и Берти отвечала взаимќноќстью — ей посчастливилось выйти замуж по любви. Кроме всего прочего, неќдавно выяснилось, что она ждёт ребёнка, и радости обоих не было предела. Всё оборвалось в одночасье, вечером того дня, когда они приехали в помесќтье, в провинции вспыхнул мятеж крестьян, и на их дом напали. Альбертина сидела в гостиной и читала, когда большое окно неожиданно разбилось и в комнату влетел горящий факел. Она в испуге выбежала в холл, не понимая, что происходит, а потом… Потом герцогиня плохо помнила, что было. В паќмяти остались только разрозненные картинки: лежащий в луже крови муж, перекошенные злобой и ненавистью, заросшие щетиной лица с горящими глазами, похотливые ухмылки, и последнее, прежде чем она милосердно поќтеряла сознание — расписной потолок, на котором была изображена пастоќРаќльная сценка с пейзажем и пастушками.

Очнувшись, Альбертина с трудом могла пошевелиться, всё тело ныло и болело, остатки платья, которыми она попыталась прикрыться, были испачќканы кровью. В разграбленном, тёмном доме царила тишина, серенький расќсвет вливался в разбитые окна, и страшная реальность не изменилась, даже когда Альбертина зажмурилась и потрясла головой. Немного придя в себя, она кое-как добралась до кухни, отыскала немного еды, и заставила себя проќглотить пищу, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Силы ей понадобятся, а рыќдать и убиваться она будет потом, позже… Поднявшись на второй этаж и найќдя чудом уцелевшее платье, Берти переоделась, вернулась в холл, и заняќлась похоронами. Она не чувствовала ничего, только чудовищную пустоту внутќри, даже когда ставила кое-как сделанный из двух деревяшек крест. Деќвушка не думала о будущем, о том, как будет жить дальше, куда пойдёт, и что будет делать. Знала только, что Альбертина де Суазон умерла этой страќшной ноќчью, вместе с мужем и нерождённым ребёнком. Ещё свежи были в памяти ухмыляющиеся рожи и грязные руки, лапавшие её, после пережитого позора Берти не могла вернуться к обычной жизни, не могла допустить, чтоќбы её имя марали перешёптываниями за спиной и сочувственными взглядаќми. Добќравшись до Парижа, Альбертина встретила Лиззи, и та, приютив деќвушку на вечер и вытряхнув из неё всю историю, предложила остаться — в каќчестве гостьи, конечно, пока не определится, что делать дальше. Несколько дней Альбертина не выходила из комнаты, вволю наплакавшись, а потом, когда спустилась в общий зал и привлекла пристальное внимание мужчин, пришедќших развлечься, неожиданно согласилась пойти с одним из них. На следуюќщее утро Лиз имела с ней серьёзный разговор на тему того, что Альќбертина не обязана заниматься тем, чем занимаются остальные живущие в доме деќвушки, поскольку она гостья, на что получила резкий ответ:

— Лиззи, Альбертина де Суазон умерла. Её больше нет. Касательно же того, что я сегодня за деньги переспала с мужчиной, — она пристально глянула на женщину, — знаешь, после того, как меня изнасиловала толпа грязных мужиќков, мне уже несколько всё равно, как использовать собственное тело. И поќтом, — Берти усмехнулась, — мой сегодняшний клиент всё же был поласковее крестьян, Лиз. Вот, это тебе за четыре дня, что я здесь прожила. Не возражай, — она не дала Лиззи ничего сказать. — И ещё, не называй меня Альбертиной. Зови… просто Кэти.