Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува

Иоганна и Мари посмотрели на нее без особого энтузиазма, думая, что она шутит.

– И где же ты так быстро найдешь нам мужей? – поинтересовалась младшая из сестер.

Казалось, Рут не обратила внимания на иронию в голосе Мари. Она поморщилась и ответила:

– Это действительно серьезная проблема. Отец всех отваживал. Если мы не поторопимся, все парни нашего возраста в деревне будут заняты, а мы останемся старыми девами. Все остальные девушки давным-давно помолвлены! – В ее голосе прозвучала легкая паника.

Иоганне показалось, что она ослышалась:

– Что за чушь ты несешь?

– Это не чушь, а самая настоящая правда, – обиделась Рут. – Из мужчин, которые уже заняты, мне кое-кто мог бы понравиться. Среди них есть первоклассные стеклодувы. Но отец нас даже на Хюттенплац не пускал, кто же мог нами заинтересоваться? Возможно, всех уже давным-давно расхватали!

На Хюттенплац, где располагался стекольный завод, встречалась деревенская молодежь после рабочего дня. Внутри горел огонь плавильных печей, а снаружи на невысоком ограждении сидели девушки и, хихикая, переговаривались. Юноши расхаживали перед ними, задирали друг друга, роняли замечания, курили сигареты, от дыма которых слезы наворачивались на глаза. Молодые люди обменивались заинтересованными, влюбленными или недоброжелательными взглядами, иногда кокетливыми, иногда решительными, иногда просто забавными – в зависимости от того, насколько каждый из них овладел искусством флирта.

Иоганна никогда не жалела, что не может посещать такие собрания, даже совсем наоборот. Взгляды юношей, которыми те провожали ее, Рут или Мари, когда они шли по деревне, были ей неприятны. А Рут всегда говорила, что лучше подождать польского или русского принца, чем иметь дело с неуклюжими парнями с Хюттенплац. И именно об этом Иоганна решила ей напомнить.

– Наверное, это были глупые детские мысли, – отмахнулась Рут, отрекаясь от своих мечтаний. – Мне хочется наконец завести интрижку. Думаешь, мне нравится каждый день заниматься одной только работой по дому? Я хочу прихорашиваться, как другие девушки. Петь в хоре, записаться в театральный кружок, где постоянно наряжаются в красивые костюмы! Или просто сходить на праздник. Может быть, мне встретится не один, а сразу несколько принцев! Однако, если мы будем жить, словно отшельницы, этого точно не произойдет!

Расстроенная Иоганна уставилась на сестру. Ей вдруг показалось, что она слишком мало знает о том, что происходит в душе у Рут.

– Но мы не можем так запросто выйти из дома и отправиться на поиски женихов! – Скептическое замечание Мари нарушило повисшую в комнате тишину. – Мне что-то никто не приходит на ум!

Иоганна вздохнула. Иногда наивность Мари всерьез действовала ей на нервы.

– Мне тоже, по крайней мере для меня… – рассмеялась Рут. – А кто из соседей приходит каждый день, чтобы поговорить наедине с одной из нас?

Мари захихикала.

Иоганна возвела глаза к потолку. Рут давно уже подозревала, что между ней и соседом есть нечто большее, чем просто дружба. Однако Иоганна воспринимала Петера скорее как старшего брата. С ним можно было поговорить обо всем, что приходило в голову.

– Петер – добрый друг. Всем нам! – заявила она, не испытывая, впрочем, ни малейшего желания обсуждать эту тему.

– Может быть, для тебя так и есть. Однако мне кажется, что он смотрит на это совсем иначе… – подняла брови Рут, напуская на себя загадочный вид. – Стеклянными глазами! – вдруг хихикнула она.

– Какая же ты подлая! – набросилась на сестру Мари. – Лично мне кажется, что Петер очень мил. Но, с другой стороны, как можно выйти замуж за человека, фамилия которого – Майенбаум? – Она тоже захихикала, хотя и не так ехидно, как до этого Рут.

– Ах, вы просто глупые курицы! – Иоганна встала, собрала тарелки и отнесла их в раковину. – Мне все равно, можешь искать себе мужа, – сказала она, обращаясь к Рут. – Но стоит мне вспомнить, как обстоят дела в большинстве хозяйств в нашей деревне, как мне начинает казаться, что замужество отнюдь не гарантирует блаженство! Людям хлеба не хватает, и, жена ты или не жена, разницы никакой. Но, как я уже сказала… – она пожала плечами, – если уж ты решила этим заняться, то ищи себе жениха с братом, чтобы сразу пристроить и Мари. А лично я завтра собираюсь в Зоннеберг!

На улице было еще темно, когда Рут растолкала Иоганну. Какое-то время девушка не могла понять, спит она или уже нет, но затем вспомнила о предстоящей задаче. Пока Рут спускалась по лестнице в ночной сорочке, Иоганна оделась. Свои вещи она еще с вечера достала из шкафа и аккуратно сложила на стуле. Девушка хмуро покосилась на куртку из плотной шерсти: теплое время года, когда хватало тонкой вязаной безрукавки, осталось позади.

Опустив руки в корыто для умывания, она провела мокрой тряпкой по лицу, расчесала волосы, уже запутавшиеся в грубом вороте куртки, заплела их в косу. Обернув ею голову, как венком, она заколола ее шпильками. Затем повязала платок, концы которого тоже туго стянула, чтобы нигде даже краешек не торчал. С коробом на спине, когда ящики со стеклянными колбами торчат над головой, любая другая прическа только доставит неудобства. Девушка бросила долгий взгляд на свое отражение и увидела лишь огромные глаза. Она всякий раз удивлялась, как сильно меняется лицо, стоит ей собрать волосы. Внезапно собственные губы показались ей слишком большими. На всякий случай она открыла рот, но не зеркало искажало их линию. Верхняя губа действительно изгибалась дугой, да и нижняя тоже была не менее чувственной. Казалось, она хотела послать своему отражению воздушный поцелуй! Иоганна нахмурилась. Отцу наверняка было не по себе, когда он отправлял ее одну в Зоннеберг. При этом он с самого начала настаивал на том, чтобы она одевалась как можно более неприметно. Иоганна не впервые задумалась о том, не из-за своего ли наряда она добивалась совсем не того, чего хотела. Однако, отбросив размышления, она показала язык своему отражению и вернулась в дом.

Рут уже аккуратно разместила ящики, в которых лежали колбы, в деревянном каркасе, который обычно крепился к коробу Иоганны. Вместе они вынесли все это на улицу. Тумана не было, и Иоганна вдохнула с облегчением, окинув взглядом узкую улочку. Привычным движением она взвалила короб на плечи и затянула на поясе ремень. Затем Рут вставила внутрь каркас и привязала его к коробу в четырех местах, после чего крепко стиснула руку сестры.

– В Зоннеберге прислушивайся к разговорам. Может быть, выяснишь, что для нас найдется работа. Или, возможно, Штробель знает стеклодува, который согласился бы нанять нас.