Мишель Умллингем - Графиня по воле случая

– Это обещание папа не сможет выполнить, Ройс. – В сердце будто что-то оборвалось, по щеке покатилась слеза. – Он умер, милый.

Лицо Ройса застыло. Секунды шли, а он не двигался с места и ничего не говорил, как будто вовсе не слышал ее слов.

– Нет! Я вам не верю! – Он выдернул руки и подобрал с ковра позабытого там солдатика. – Пиф-паф! – и солдатик убил воображаемого врага.

– Это правда. – Эмили хотела обнять племянника, но он вырвался.

– Нет! Я знаю, что он приедет! Он так сказал!

Эмили печально склонила голову. Ройс, не обращая больше на нее внимания, продолжал заниматься солдатиком. Она сжала плечо мальчика:

– Мы выезжаем утром. Собери вещи, которые ты хотел бы взять с собой.

Его поведение изменилось в мгновение ока.

– Я не могу уехать! Папа знает, что мы здесь!

– Я иду на кухню. Попрошу миссис Дип-форд приготовить сегодня вечером твое любимое блюдо.

– Я не поеду! – Голосок мальчика дрожал.

Ничего не ответив, она развернулась, чтобы уйти. Что-то маленькое и острое ударило сзади в плечо и зазвенело по полу. Эмили видела солдатика, которого бросил в нее Ройс, но не остановилась поднять.

За спиной тихонько плакал племянник.

На следующее утро Стивен разослал курьеров во все приходы по ту сторону от шотландской границы. Иногда в сознании возникали неясные образы. Эмили в его объятиях. Он не знал, правдивы эти воспоминания или нет. Одно он знал точно: за непреодолимой стеной ненависти скрывалась женщина, которая когда-то была ему небезразлична.

...Дверь в библиотеку открылась. За ней стоял отец Стивена Джеймс Честерфилд, маркиз Ротберн, и молча изучал сына. Джеймс – высокий худой – был, как всегда, в черном, на висках среди темных волос серебрилась седина. Да, отец прекрасно знал, как внушить благоговение одним своим видом. Чего стоило хотя бы его прочное убеждение в том, что по крови он, Ротберн, выше всех на свете.

– Не хотел бы ты объяснить свои действия? – начал Джеймс без всякого вступления.

Стивен не поддался на провокацию:

– Я тоже рад вас видеть, отец.

Ни приветствия, ни проявления приязни. Стивена часто охватывали сомнения в том, что его отец испытывал по отношению к своим детям какие-то чувства. Они никогда не разговаривали. После смерти много лет назад старшего из сыновей, Уильяма, отец вел себя так, как будто ничего не произошло. Он никогда не заговаривал о той трагедии. Маркиз твердо верил в долг и традиции. Теперь Стивен наследник и должен соответствовать ожиданиям родителей.

– Мать сказала мне, что ты женился. Подразумевалось – «без моего дозволения».

– Надеюсь, право выбора жены принадлежит мне. В вашем согласии, отец, нет необходимости.

– Ты не прав. – Джеймс выпрямился и стал очень похож на боевого генерала. – Как мой наследник, ты обязан выбрать себе подходящую жену.

– Эмили Бэрроу дочь барона.

– А ее семья не вылезает из скандалов. Никто в обществе ее не примет!..

Стивен внезапно понял, что могло стать истинной причиной его женитьбы на Эмили. Такая женитьба – идеальный способ оказать открытое неповиновение отцу.

– Это все? – спросил Стивен, не опуская взгляда. У него найдется что противопоставить отцу.

– Не совсем. Ты должен позаботиться о том, чтобы никто не узнал об этой твоей... неосторожности, пока я не выясню, как можно расторгнуть брак. Ради тебя самого. Надеюсь, что это еще возможно.

Огласив свою волю, маркиз вышел.

Стивен налил себе бренди и сел, согревая бокал в раскрытой ладони. Отец, кажется, не понимает, что не может больше диктовать сыну свою волю. Он сделал глоток, наслаждаясь молчаливым неповиновением. Ему вдруг пришло в голову, что давно пора поселиться отдельно от родителей. Хватит мучиться в Ротберн-Хаус. Да, конечно, когда-нибудь он получит этот дом в наследство и вынужден будет жить здесь, но пока нет необходимости терпеть постоянное присутствие Джеймса Честерфилда. Завтра, пообещал он себе.

Стивен поставил бокал на столик и вернулся мыслями к Эмили. Под ее изящной хрупкой внешностью скрывается женщина с железной волей, которая почему-то ненавидит его. Она его использует как источник средств для воспитания племянника и племянницы. Точно так же, как он использовал ее для бунта против отца-тирана. Эта мысль отрезвила его.

Неужели Эмили поверила, что он ее любит? Зачем ему было лгать женщине, да еще таким образом? Печально думать, что он повел себя так бесчестно. И все же он не сможет выбросить ее из своей жизни, пока не получит ответы на все вопросы.

После нескольких дней пути в крошечном возке с остановками только на еду и сон в гостинице Виктория принялась вопить во всю силу легких. Часами. Не переставая. Ее кормилица Анна изо всех сил старалась успокоить малышку, но Виктория, несмотря на все усилия женщин, продолжала орать.

Ройс постоянно ныл, угрожал сбежать и отправиться на поиски папы. Эмили напомнила себе, что до Лондона уже недалеко. Начался дождь. Крупные капли забарабанили по крыше возка в такт ударам лошадиных копыт.

Когда Виктория наконец в изнеможении уснула, а взлохмаченная голова Ройса успокоилась на коленях Эмили, возок окружили знакомые виды Лондона.

Я не смогу этого сделать, подумала она в отчаянии. Ну как появиться перед дверями особняка маркиза и потребовать встречи с мужем? Но выбора нет. Фолкирк-Хаус уже небезопасен.

Возок замедлил ход и остановился. Кучер открыл для нее дверь.

– Подожди здесь, – шепнула Эмили Анне.

Кормилица кивнула.

Эмили молилась, чтобы Стивен не отказал им в убежище. Время визитов давно миновало, на улицах бушевал ливень.

Эмили направилась к парадной двери. Постучала, напомнив себе, что нужно вести себя с надменностью настоящей графини.

Открывший дверь лакей изумленно поднял брови. Эмили ответила на его недоумение взглядом, полным решимости.

– Будьте любезны, отойдите от двери. Я не собираюсь оставаться снаружи в такую погоду.

– Вход для слуг с черного хода, мадам.

– Если муж узнает, как вы меня назвали, он будет оскорблен до глубины души.

На лице лакея появилось откровенное любопытство. Эмили расстегнула плащ и шляпку и протянула их ему. С мокрых вещей капала вода.

– О ком мне следует доложить? – спросил он. Судя по всему, он еще не отказался от намерения вышвырнуть ее вон.

– Я леди Уитмор, – сказала Эмили решительно. – И граф ожидает нашего прибытия. – Это не совсем ложь. Стивен же просил ее поехать с ним в Лондон. – Как вас зовут? – спросила она у лакея.

– Я Филлипс, – ответил тот. Он стоял прямо и неподвижно, словно вешалка для шляп.