Дебра Маллинс - Сладкий грех

— И ты не хочешь, чтобы малыш Джеймс попал в приют…

— Конечно, нет. — Она попыталась проглотить ком в горле. — Этого я боюсь больше всего.

— Тогда ты должна принять мою помощь. — Он подался вперед, насколько это было возможно, стараясь не побеспокоить малыша. — Ты очень красива. Мы должны найти способ использовать это в наших интересах.

Она покачала головой.

— Не представляю, как это может нам помочь. Но я действительно кое-что умею делать. У меня каллиграфический почерк, я владею письмом, умею читать и считать. Кстати, я вела счета таверны, в которой жила. Уверена, я смогу устроиться к кому-нибудь секретарем или служащей в контору.

— Я бы не советовал. Я понимаю, тебе хочется, чтобы окружающие ценили тебя именно за твои способности. Но тот факт, что ты упорно игнорируешь свою красоту, не значит, что ее не заметят другие. Я боюсь, что какой-нибудь наниматель может тобой воспользоваться, хочешь ты этого или нет, и ты никуда от него не денешься.

— Но что мне тогда остается? — В ее голосе звенело отчаяние, и она принялась беспокойно расхаживать около дивана. — Я не хочу замуж и не хочу быть ничьей любовницей. Я не собираюсь становиться заложницей мужских прихотей. В Литтл Демпинг мне удавалось работать одновременно на трех работах: я вела счета двух предприятий, разносила еду и напитки в таверне и помогала миссис Эзерингтон с ее мемуарами. Здесь, в Лондоне, я готова трудиться весь день за поденную оплату, но при этом ни в коем случае не хочу стать жертвой насилия или чего похуже. Господи, за что ты сделал меня женщиной?

Тадеуш рассмеялся и хлопнул рукой по столу.

— Браво, дорогая! Сколько страсти! Какой огонь! Если бы сцена не была верным способом попасть под покровительство состоятельного мужчины, я бы настойчиво рекомендовал тебе поискать себя в этом жанре.

— Но я не хочу быть актрисой… — Она не сдержалась и улыбнулась в ответ на комплимент.

— Нет, не актрисой. — Тадеуш вскочил с лицом человека, которого только что осенило. — Певицей!

— Что? — Она нахмурилась. — Какая разница между актрисой и певицей?

— Певица — творческая личность. Божество! Она вызывает благоговейный трепет. — Он подошел к ней, светясь от улыбки. — У тебя должно получиться.

— Ты даже не слышал, как я пою.

— Слышал. Я слышал, как ты поешь малышу колыбельные на ночь. У тебя прекрасный голос. А если мы еще скажем, что ты иностранка…

— Иностранка? Ты что, свихнулся?

— Ничуть. — Он отмахнулся от нее. — Англичане обожают иностранщину. Особенно когда речь идет о загадочных иностранках. Мы можем сказать, что ты… хм, дай-ка подумать… итальянка.

— Но это не так.

— Глупости. У тебя темные волосы, хорошая фигура, смуглая кожа… ты вполне могла бы сойти за итальянку.

— Ясно. — Она сложила руки на груди, собираясь от души посмеяться. — И что мне поможет стать божеством?

Он ухмыльнулся, как озорной мальчишка, затевающий проказу.

— Салон миссис Везерби.

— Нет. Это не обсуждается.

Она замотала головой, не желая даже допускать подобной мысли.

— Погоди, погоди! Я представлю тебя миссис Везерби. И мы сделаем так, что все узнают твою историю. О том, как ты уехала из Италии, когда умер твой муж…

— Мой муж?!

— Конечно. Во-первых, нам ни в коем случае нельзя представлять тебя в образе наивной неопытной провинциалки, потому что невинность — самая сильная приманка для ловеласов. Они летят на нее, как мотыльки на свет. Во-вторых, у тебя есть ребенок. — Он повернулся так, чтобы она могла видеть личико малыша. — А значит, ты вдова.

— Тадеуш…

— А еще, как мне кажется, у тебя должен быть какой-нибудь эффектный титул. Графиня, например.

— Ты сошел с ума. Быстро отдай мне ребенка, а то вдруг твое безумие заразно.

Он ловко увернулся от ее протянутых рук.

— Имея титул, ты можешь быть надменной! Загадочной… Вызывающей почтение… Как ты не понимаешь? Богатые люди будут платить тебе хорошие деньги, чтобы ты пела в их мюзиклах и театральных постановках. Даже если бы у тебя совсем не было голоса — а он у тебя есть! — они все равно платили бы за то, чтобы перед их гостями выступила таинственная итальянская графиня.

От возмущения она даже топнула ногой.

— Неужели ты сам веришь в этот бред?

— О, какая жестокость! Неприступная дама! — Глаза его азартно заблестели. — Идеальный вариант. Так мы тебя и назовем. Графиня делла Пьетра.

— И что это значит? — Она подошла к нему и забрала ребенка. — Итальянская сумасшедшая?

— Графиня из камня. — Он довольно потер руки. — Как все чудесно складывается!.. К тому же сегодня как раз четверг, а значит, нам не придется терять время.

Миранда осторожно присела на диван, стараясь не разбудить ребенка.

— Сомневаюсь что у меня хоть что-нибудь получится.

— Ты хочешь сказать, что тебе больше нравится угождать какой-нибудь старой карге, которая будет относиться к тебе хуже, чем к поношенным домашним тапочкам? — Он упер руки в бока и произносил слова четко и отрывисто. — Или ты предпочитаешь быть домашней прислугой? Прачкой, например? Или гробить себя, работая швеей? Как ты собираешься воспитывать Джеймса в таких условиях?

Она растерянно потупила взор.

— Не знаю.

— Это хороший план, Миранда. — Он присел рядом с ней и приподнял рукой ее подбородок, чтобы она на него посмотрела. — Я тридцать лет своей жизни посвятил сцене. Поверь, я знаю, что делаю.

Она закусила губу.

— У меня нет права на ошибку. Я думала, герцог признает Джеймса и позволит мне остаться при нем в качестве няньки. Но теперь… теперь я могу рассчитывать только на себя.

— Детка, поверь, ты не одна. — Он одарил ее самой очаровательной улыбкой, которая заставляла и принцев и нищих аплодировать ему стоя. — У тебя есть я.

Только благодаря четвергам у миссис Везерби Вайльд окончательно не сошел с ума в Лондоне. Из всех доступных в городе респектабельных развлечений вечера миссис Везерби, на его взгляд, были самыми увлекательными.

Он первым делом направился поприветствовать саму хозяйку салона — дородную даму, восседавшую в своем любимом кресле наподобие трона, состоящем сплошь из позолоты и парчовых подушек. Свой путь в высшее общество Элизабет Везерби начала с того, что была содержанкой, после чего вышла замуж за своего любовника. Надо сказать, очень вовремя, так как тот в скором времени скончался, сделав ее богатой вдовой. И теперь она занималась тем, что шокировала общество и тратила колоссальные суммы денег на меценатство. Ее творческие вечера по четвергам давали возможность проявить себя молодым перспективным художникам, скульпторам, поэтам, музыкантам и прочим одаренным личностям, находящимся в поисках покровительства.