Бертрис Смолл - Радуга завтрашнего дня

— Во Францию. Искать прежде всего будут на севере и на востоке. Это даст мне время удрать в Бристоль. В тамошнем порту всегда стоят суда торговой компании О'Малли-Смолл. К тому времени, — как люди Кромвеля повернут на восток и юг, я уже буду на борту корабля. Король отослал меня, когда битва еще не разгорелась. Мы с Патриком сбежали через ворота Клэпс. Собственно говоря, моему братцу вообще нечего было там делать. Он не принял ничью сторону, просто матушка послала его за мной. А мой царственный кузен побоялся, что, если меня убьют, Кромвель объявит о гибели Карла Стюарта и еще больше замутит воды предстоящей реставрации моей семьи, поскольку, хотя сегодня не наш день, это время когда-нибудь настанет.

— Боже, спаси короля, — согласилась Барбара и обернулась к Патрику:

— Допивайте, милорд. Чем скорее я вытащу пулю, тем скорее подам сытный горячий ужин. Моя старая Люси сейчас хлопочет на кухне.

Герцог Гленкирк решительно проглотил виски, обжегшее желудок. На него напала дремота. Глаза закрывались сами собой. Он откинулся на спинку кресла. На душе вдруг стало легко, словно все заботы последних недель куда-то подевались.

Фланна…

Впервые за все это время Патрик осмелился думать о своей прелестной жене. К его возвращению младенец уже родится, и Фланна сможет лечь в супружескую постель…

Улыбка предвкушения озарила его красивое лицо, и как раз в этот момент в плечо ударила острая боль.

— Ад и проклятие! — взвыл он, пытаясь вырваться, избавиться от муки. Но боль не уходила. Открыв глаза, он узрел Барбару Карвер, ковырявшуюся в ране чем-то вроде остро заточенного ножа.

— Выпей еще виски, — велел Чарли, удерживая его в кресле.

— Иисусе! Я рад, что ничего важного не задето, мадам, — пробормотал Патрик, прежде чем потерять сознание.

— Слава небесам! — выдохнула Барбара. — Он так мужественно держится, но проклятая пуля засела глубже, чем я думала. Зато теперь я до нее доберусь.

Она вонзила нож глубже и стала медленно выталкивать круглую головку. Уже через несколько секунд она ловко подцепила пулю двумя пальцами и, вытащив, осмотрела, прежде чем отдать Чарли.

— Сувенир. Отвези матери и расскажи, что сделал для тебя Патрик, бросив дом и семью ради брата.

— Ну уж нет, — со смешком отказался Чарли, но все-таки сунул пулю в карман.

Мистрис Карвер смазала рану целительным бальзамом и забинтовала.

— Боюсь, рана заживет не так скоро, как хотелось бы.

— Куда ты его поместишь? — спросил Чарли.

— В соседнюю с моей спальню. Придется вставать ночью, чтобы взглянуть на рану. Боюсь, как бы плечо не распухло!

Чарли поднял брата — нелегкая задача, учитывая его вес и рост, — и понес наверх, где осторожно снял с Патрика сапоги и укрыл одеялом.

— Спасибо, младший братец, — тихо сказал он, спускаясь вниз по узкой лестнице.

Старая Люси, служанка Барбары, как раз расставляла блюда. Чарли тепло поздоровался с ней и получил в ответ столь же дружелюбное приветствие.

— Ты, должно быть, проголодался, — заметила Барбара. — Садись. Ты давно в Англии?

— Приехал вместе с кузеном, — ответил Чарли, накладывая себе сразу и форели, и говядины.

— А дети?

— На севере, — скупо обронил он. — В безопасности.

— Тебе следовало бы оставаться с ними, пока все не уладится. Почему король не понимает, что народ вовсе не собирается подниматься на его защиту?

— Никто не объяснил, — усмехнулся герцог, — и я даже не уверен, что английские роялисты и шотландские лорды обмениваются посланиями. Все могло бы получиться, если бы шотландцы не настояли на передышке в Вустере. Карл хотел сразу идти на Лондон.

— Слишком рано, — покачала головой Барбара. — Сейчас все смертельно боятся Кромвеля. Со временем, когда мы будем по горло сыты пуританами, тогда…

— А как же выжила ты? — удивился Чарли.

— Пуритане далеко не столь нравственны, какими хотят казаться. Я, разумеется, не распространяюсь насчет своей веры, и, кроме того, местный представитель власти время от времени меня навещает. Я держусь тише воды, ниже травы, поэтому вдову сквайра Рэндалла предпочли оставить в покое.

— А если этот человек сюда нагрянет? — встревожился Чарли.

— Он не солдат и вряд ли участвовал в битве при Вустере, но обязательно отправится туда, чтобы показаться на глаза Кромвелю и поучаствовать в казнях, которых наверняка будет немало. Вряд ли он явится сюда. Думаю увидеть его не раньше чем через несколько недель.

Они мирно поужинали, как в прежние времена, и, не тратя времени на слова, поднялись наверх.

— Позволь мне сначала взглянуть на твоего брата, — прошептала она и, войдя к Патрику, пощупала его лоб. — Небольшой жар, но этого следовало ожидать. Сейчас напою его разбавленным вином.

— Позже, — возразил Чарли, уводя ее в соседнюю спальню, где обнял и стал целовать. Языки их сплелись в неистовом танце. Не отпуская ее, он принялся быстро и ловко расшнуровывать шелковое платье.

Барбара, рассмеявшись, отстранилась.

— А сапоги, милорд? Не хватало еще пачкать мои тонкие простыни!

Она усадила его на стул и, встав на колени, стащила сапоги вместе с чулками.

— Фу! — воскликнула она, наморщив носик. — Интересно, сколько дней ты их не снимал?

— Чересчур долго, — вздохнул он, поднимаясь и притягивая ее к себе.

Скоро одежда Барбары грудой лежала на полу, а сама она, устроившись в кровати, наблюдала, как раздевается Чарли. Не устояв перед искушением подразнить его, она раскрыла пухлые створки своего лона и принялась играть с собой под жарким взглядом янтарных глаз. Острый язычок призывно обводил губы. Но и этого ей показалось мало.

Отняв пальцы, которыми она возбуждала свой крохотный бутончик, Барбара сунула их в рот и принялась сосать.

— Скорее, — торопила она, не скрывая владевшей ею похоти.

Ему следовало поосторожнее обращаться с одеждой, поскольку других вещей у него не было, но Чарли не мог не смотреть на Барбару. Смотреть и ощущать, как растет и вздымается его плоть. Непослушными пальцами он сражался с завязками. Барбара всегда была пылкой и изобретательной любовницей, но сегодня он хотел ее, как никогда раньше.

Наконец он остался обнаженным и немедленно лег рядом. Их губы снова слились в страстном поцелуе. Он наполнил ладони ее великолепными грудями, сжимая упругую и одновременно мягкую плоть, перекатывая большие соски между пальцами.

— Возьми меня, — пробормотала она. — Поиграем позже. Я хочу, чтобы ты вонзился в меня! Сейчас!

Он исполнил ее желание и застонал от невероятного наслаждения, испытанного всего лишь от первого выпада.

— Ах-х-х, Боже, Барбара! — простонал он, проникая все глубже.