Джоанна Линдсей - Ничего, кроме обольщения

— И почему ты не сказал мне этого раньше? — требовательно спросила Джорджина.

— Я так сильно желал Кэти, что был не в силах думать о чем-нибудь другом.

Смерив его неодобрительным взглядом, Джорджина спросила:

— И ничего еще не кончено, так ведь?

— Нет.

Она понимающе вздохнула.

— О Господи, тебе остается только надеяться, что Джеймс об этом не узнает.

— Не узнает о чем? — спросил Джеймс Мэлори с порога.

Внезапное прибытие Джеймса не смутило Джорджину. Она тут же вскочила на ноги и прикрыла собой Бойда, намереваясь выступить буфером между мужем и братом. Не то чтобы это могло остановить Джеймса, если бы он действительно хотел добраться до Бойда. Но младший Андерсон понял все сам и без указаний сестры поспешил принять бойцовскую стойку.

Джеймс обратился к жене:

— Расслабься, милая. Я не собираюсь пускать ему кровь в твоем присутствии.

— Мне что, придется охранять его от тебя весь будущий год? — раздраженно спросила Джорджина.

Джеймс вздернул золотистую бровь.

— Неужели то, чего я пока не знаю, настолько скверно?

— Это с какой стороны посмотреть.

— Как прикажешь тебя понимать? — спросил Джеймс.

Джорджина порывалась было ответить, но передумала, и на ее лице застыло упрямое выражение. Пока Джеймс вел себя спокойно. Переступив порог гостиной, он снял перчатки и небрежным жестом швырнул их на столик. Но кому, как ни ей, знать, насколько обманчивым бывает спокойствие Джеймса Мэлори. Он может выглядеть невозмутимым, а внутри кипеть от бешеной ярости.

Джеймс стал напротив Бойда. Джордж и не пыталась втиснуться между ними. Муж сказал, что не будет проливать кровь ее брата, и она верила ему на слово. А вот на счет поломанных костей Джеймс ничего не обещал. Одно хорошо — Бойд был собран, как никогда.

— Давай-ка разберемся, — сказал Джеймс без выражения.

— Как ты уже понял, мы говорили о Кэти. Возможно, ты даже поможешь нам прояснить ситуацию. Перебравшись с моего корабля на твой, она собиралась возобновить свое кругосветное путешествие?

— Вовсе нет. Кэти очень понравилась ее новая семья, и зиму она проведет в Лондоне, чтобы узнать нас получше.

— Правда?

Джеймсу определенно не понравилось, с каким энтузиазмом Бойд воспринял эту новость.

— Какая тебе к черту разница? — проскрипел он.

— Это дает мне надежду, что она согласится выйти за меня замуж.

— Да-а? А что дает тебе надежду думать, что мы все тоже согласимся?

— Джеймс Мэлори, — предупреждающе нахмурилась Джорджина.

Внезапно Бойд рассмеялся.

— Мало того, что мне пришлось сражаться с Кэти, чтобы зубами и когтями вырвать у нее признание в любви, сейчас меня ждет война со всеми Мэлори в придачу?

— А у меня для тебя новость, янки. Мы никогда не говорили, что ты нам нравишься.

Бойд закатил глаза.

— Джеймс, ты прекрасно понял, что я имею в виду. Я хочу жениться на Кэти. Я думаю, это было ясно еще до того, как мы с ней уехали из Англии.

— Это было до того, как она оказалась моей племянницей. Так что забудь о ней.

— Это зависит не от тебя, а от нее.

— Хочешь пари?

Бойд не терял присутствия духа. Слишком важен был для него предмет этого разговора.

— Ее единственное возражение против нашего брака — чертово кругосветное путешествие. Кэти считает, что при наличии мужа и детей это станет невозможным. Но, возможно, решение остаться с вами на эту зиму изменило ее приоритеты или, по крайней мере, заставило задуматься о семейных ценностях.

— И ты считаешь, что в твоем случае это что-то меняет?

Бойд вздохнул.

— Джеймс, как-то она спросила, стал бы я ее дожидаться. О чем это тебе говорит?

— О том, какие у вас были милые маленькие беседы. Какие у тебя еще доводы в свою пользу?

Бойд промолчал. И Джеймсу это не понравилось. Джорджина снова встала между ними и погладила мужа по щеке.

— Ты же понимаешь, что это меняет все, — сказала она Джеймсу. — Так было и у нас с тобой. Мои братья позволили нам пожениться…

— Ты хочешь сказать — принудили, — поправил Джеймс.

Джорджина поджала губы.

— Ну, раз уж мы переходим на личности, изволь принять во внимание, что ты сам…

— Не начинай, — предупредил Джеймс.

Бойд едва не рассмеялся, видя, как Джорджина приторно-сладко улыбнулась мужу. В свое время Джеймс явился к ним на бал и заявил пятерым Андерсонам, что их милая, невинная сестра разделила с ним корабельную каюту — и не только. И сделал он это намеренно.

— А как на счет Эми и Уоррена? — продолжала Джорджина. — Когда вы с Энтони обнаружили их в одной постели, это решило все, не так ли? Если бы не упрямство Эми, ты бы потащил их к алтарю в тот же день.

— Все с тобой ясно, Джордж, — кисло сказал Джеймс и повернулся к Бойду. — Я надеюсь, ты не пытался найти с девушкой общий язык без ее на то согласия?

— Это не смешно, Мэлори.

— Это и не должно быть смешно. Учитывая твое праведное негодование, я, так уж и быть, пойду тебе на встречу. Но не думай, что удастся убедить Тони так легко. Он очень раздражен из-за ситуации именно с этой дочерью. Потерянные годы, сожаления, самобичевание — и все это на его плечах.

— Но в этом нелегком разговоре ты ведь будешь на стороне Бойда, не так ли? — с улыбкой уточнила Джорджина.

Золотистая бровь иронически взметнулась вверх.

— Разве того, что я не собираюсь его убивать, уже самого по себе недостаточно?

Кэти выглянула в окно кареты. Вдалеке виднелся величественный особняк Миллардсов. Деревья вдоль дороги и вокруг особняка были сухими и безжизненными, точно такими же, как жизнь в том большом доме. Ее отец вез ее туда. Рослин тоже хотела поехать, так же как и Джудит, но Энтони не позволил им. Он сказал, что это очень важно для Кэти, и он сам отвезет ее, но Кэти подозревала, что он боялся, что их визит будет не из приятных и не хотел, чтобы им тоже досталось. Кроме того, им предстояло снова расспросить Летицию о прошлом и увидеться с бабушкой девушки.

Кэти держалась за ручку экипажа и снова и снова повторяла себе, что Миллардсы — тоже ее семья, хотя это уже не имело для нее никакого значения. Теперь у нее была семья, которая искренне и сердечно приняла ее в свою жизнь. С того момента, как Кэти вошла в дом на Пиккадилли и подбежавшая к ней Джудит крепко обняла за талию, на Кэти нашло такое спокойствие.

— Я так и знала, я так и знала, — воскликнула Джудит, восторг бил в ней ключом. — Наверное, я так сильно тебе понравилась, что ты решила остаться!