Сара Маклейн - Десять правил обольщения

Но его не было здесь.

Она снова осталась одна. И чувствовала себя еще хуже, чем когда его вообще не было.

Он покинул ее. Как когда-то ее отец.

Случилось то, чего она так боялась.

Она прогнала его от себя.

Повернувшись на бок, Изабель подтянула колени к груди и разразилась слезами. Она рыдала, оплакивая свой брак и то, что могло бы быть, если бы ей только достало веры в себя, чтобы любить его.

И когда у нее больше не осталось слез, она уснула.

Проснулась она поздно. Яркие солнечные лучи жарким потоком заливали теплую комнату. В первый момент Изабель не поняла, где находится, и села в постели, пытаясь определить, что это за место. Когда она узнала, мучительные воспоминания нахлынули вновь.

Изабель встала с кровати. От печали и сожалений, терзавших ее, ей трудно давались даже самые простые движения.

Она подошла к двери и, отворив ее, обнаружила там крайне встревоженную Лару. Ее кузина обернулась на звук.

— И долго ты тут стоишь? — спросила Изабель.

Лара отмахнулась рукой.

— Это не важно. О, Изабель! — Она обняла кузину, крепко прижав к своей груди, и, немного отстранившись, спросила: — Что случилось?

Та горестно покачала головой:

— Я не знаю. Только что мы были счастливы, и я поверила, что, может быть, у нас все получится, а затем… — «Я все разрушила». — …затем я все испортила. И он уехал.

— Я уверена, что ты ничего не испортила, — сказала Лара с убежденностью, рожденной любовью и дружбой.

— Но я действительно все испортила. — Изабель заглянула в ясные встревоженные глаза кузины. — Я люблю его, Лара.

Лара довольно рассмеялась:

— Так что же в этом плохого? Это замечательно!

Слезы хлынули из глаз Изабель.

— Нет. Все не так, потому что я сказала, что не люблю его. Что не смогу полюбить.

— Но зачем? — удивилась кузина.

— Я не знаю, — ответила Изабель, охваченная печалью.

— Возможно, он еще вернется, — с надеждой сказала Лара.

— Возможно. — Но, даже говоря так, Изабель знала, что этого не случится.

Сколько раз он старался завоевать ее доверие! Доказать, что он ее достоин! А Изабель отвергала его. И тот последний случай — когда жаркий огонь угас в его глазах, оставив только холодного невозмутимого аристократа, — тот, когда она потеряла его.

Изабель проплакала очень долго, черпая утешение в объятиях кузины.

Наконец слезы ее иссякли и она медленно глубоко вздохнула, как раз вовремя, чтобы предстать перед Джеймсом, вихрем взлетевшим по лестнице.

— Изабель! — Он резко остановился, заметив ее заплаканное лицо. — Что случилось? Почему ты плачешь?

Джеймс медленно подошел к ней. Лицо его было серьезно. Изабель отметила, что на нем жилет. И превосходно завязанный галстук. Перед ней стоял маленький мужчина. При этом свидетельстве влияния Ника слезы снова начали душить ее. Изабель закрыла глаза, чтобы их сдержать. Она не хотела открывать свою печаль брату. Выдавив на губах улыбку, сказала:

— Это пустяки, Джеймс. Что случилось?

Мальчик разглядывал ее некоторое время, озабоченно нахмурив брови. Наконец сказал:

— Джейн послала меня за тобой. Я думаю, тебе станет намного легче, когда ты увидишь почему.

Изабель тяжело вздохнула. Таунсенд-Парк по-прежнему нуждался в своей хозяйке. Не важно, покинутой и страдающей или нет.

— Ну хорошо, проводи меня.

Когда все трое спустились на второй этаж, Изабель услышала шум. Они устремились к площадке лестницы, ведущей в парадный холл, и Изабель в удивлении застыла там, потрясенная открывшейся перед ней картиной.

В холле было полно народу — точнее, мужчин с ведрами, ящиками, сумками, и каждый пытался привлечь внимание Джейн, которая, стоя на лестнице несколькими ступеньками выше, изо всех сил старалась играть роль невозмутимого дворецкого.

Спустившись, Изабель встала рядом с Джейн, и мисс дворецкий провозгласила:

— Почтенные господа, если мы все ненадолго замолкнем, чтобы разобраться с делами, возможно, это слегка облегчит нам жизнь.

— Что все это значит? — спросила Изабель. — Кто они такие?

— Насколько мне известно, — сказала Джейн, — этот парень принес три ящика свечей и еще что-то по заказу. Эти двое посланы, чтобы починить западную изгородь. Вот этот должен настроить фортепиано — вы знали, что эту штуку требуется настраивать? — Мужчина в пальто дожидается вас, чтобы вы выбрали карету для ваших новых упряжных лошадей, которые уже в конюшне. Кейт вне себя от восторга. Вот этот доставил несколько бочонков вина в погреб. Вон те две женщины, забившиеся в угол, бедняжки, пришли, чтобы снабдить всех нас новой одеждой. Мужчина в очках — банкир, попросивший аудиенции у «хозяйки поместья». Группа гигантов вокруг Рока — бог знает откуда они явились — должна охранять границы владения. И… — Она огляделась. — Ах да. Здесь еще с полдюжины кровельщиков, требующих доступ на чердак.

Изабель ошеломленно моргала, глядя на это сборище, все еще не совсем понимая.

— Что все они делают здесь?

— Настройщик! — окликнула Джейн, привлекая внимание тихого морщинистого мастера, стоявшего поодаль. — Бальный зал во-он через ту дверь. — Она снова обернулась к Изабель. — Они сказали, что их прислал лорд Николас.

Потребовалось несколько секунд, чтобы смысл слов Джейн дошел до Изабель.

— Всех?

— Мой опыт подсказывает, что торговцы не приходят с товарами просто так, Изабель. Да, всех.

Онемев, Изабель потрясенно оглядела скопище людей в своем холле. Когда она наконец снова посмотрела на Джейн и Лару, то смогла произнести только одно:

— Он прислал мне кровельщиков.

Джейн объясняла мужчине с вином, как пройти в кухню. Вернувшись назад, сказала:

— Оказывается, вы вышли замуж за безумца.

Изабель рассмеялась:

— Он прислал мне кровельщиков.

Это было самое лучшее, что кто-либо когда-либо для нее сделал.

Лара радостно улыбнулась:

— Он определенно знает путь к твоему сердцу, Изабель.

Слезы снова подступили к ее глазам.

Если бы только у нее хватило храбрости впустить его в свое сердце!

Изабель сделала глубокий вдох, приказывая себе оставаться сильной.

— Что я должна делать?

— Думаю, вам следует загрузить этих кровельщиков работой.

С наступлением вечера Изабель стояла на парадной лестнице усадьбы, наблюдая, как последние работники отправляются в долгий обратный путь из Таунсенд-Парка. Они несколько часов проработали на крыше и обещали вернуться на следующий день с необходимыми материалами, чтобы устранить наиболее значительные повреждения. Когда их силуэты скрылись в темноте, она уселась на широкие каменные ступени, обхватив себя руками, пытаясь защититься от холодного вечернего ветра, и уставилась в темнеющее небо, всем сердцем желая, чтобы все сложилось иначе.