Киран Крамер - Скажи герцогу «да»

Герцог, который не был герцогом, смотрел на него с неприкрытой злобой.

— Я скорее соглашусь быть сброшенным в море, чем признать кровное родство с тобой.

Люк пожал плечами:

— Как вам будет угодно.

И все начали одновременно говорить в обычной для Брэди манере.

Дженис невольно рассмеялась. То, что Холси говорил или делал, больше не имело никакого значения. Его ждало жестокое пробуждение, и если бы он был достаточно умен, то ухватился бы не только за свою бабушку, но и за оливковую ветвь, которую ему только что предложил Люк.

Но он так стремительно умчался в дом, что фалды сюртука хлопали на ветру; псы не отставали от него.

— Я замерзла, — внезапно сказала Марша. — Мы все замерзли. Давайте последуем за Холси в дом и выпьем чаю. Возможно, нам удастся убедить его присоединиться к нам. Если мужчинам хочется чего‑нибудь покрепче, у нас есть папино виски. По правде говоря… каждому из нас не помешает хлебнуть по глоточку. Это было большим потрясением для всех, разве нет? — Она говорила тем твердым уверенным тоном директрисы, которым Дженис, без сомнения, никогда не удастся овладеть. Но ее это больше не беспокоило.

Дженис не знала, каким образом сумела привлечь к себе внимание, но, несомненно, ей это удалось. Предложение от двух герцогов менее чем за три недели! Она совершенно обессилела, откровенно говоря.

Но самое главное — одного из них она горячо любит, всем сердцем.

Изобел будет на седьмом небе от радости. Как и вдовствующая герцогиня. Дженис очень надеялась на это. И ее новая подруга, миссис Фрайди, тоже будет рада.

Дженис призывно взглянула на Люка. Неужели он так никогда и не подойдет к ней? Она не хотела, чтобы ее мать и Марша сделали в своей обычной манере замечание относительно того, как мужчине следует ухаживать за женщиной.

Должно быть, Люк угадал ее мысли, потому что именно в этот момент послал ей теплую улыбку, которая согрела ее всю, вплоть до кончика носа, который к этому времени совершенно замерз.

«Подойди ко мне», — кричало ее сердце. Он поступал так многие годы в ее мечтах. А сейчас…

Сейчас ей хотелось, чтобы это случилось здесь, перед всей ее семьей.

— Как сказала леди Чедвик, это день великих потрясений, — напомнил Люк всей компании и с кривой усмешкой оглядел свою запыленную куртку грума, но затем его лицо посерьезнело. — Я герцог, но потребуется немало усилий, чтобы убедить правовую систему признать мои права на титул, как вам всем хорошо известно. И кроме того, потребуется время, чтобы освоить эту новую для меня роль. Но я намерен превзойти всеобщие ожидания — в особенности мои собственные, — а это возможно лишь при одном условии.

Он поймал взгляд Дженис, и сердце ее бешено заколотилось. Она едва могла дышать, видя, как ее единственная истинная любовь прокладывает дорогу к ней сквозь толпу ее родственников.

Наконец он оказался рядом и мягко произнес:

— Я смогу быть герцогом только в том случае, если ты станешь моей герцогиней.

— Я уже ответила герцогу «да», — сказала она с улыбкой на дрожащих губах. — Но я также говорю «да» груму, боксеру, бывшему солдату и спасителю испуганных собак.

Он усмехнулся и обхватил ее талию своими сильными ладонями.

Дженис взглянула вверх, где в окне второго этажа Эрон, счастливый и довольный, махал ей рукой.

— И я говорю «да» мужчине, который научит наших детей, что все те достоинства, которые стоит взращивать в себе, рождаются в сердце.

— Ты слишком многого хочешь от такого неотесанного мужлана, как я. Но я способен справиться с трудностями. Еще что‑нибудь?

Она задумчиво посмотрела на него:

— Как насчет «да» мужчине, который научится любить одинокую старую женщину с дурным характером?

— Это будет рискованным приключением. А как насчет этого? — Он склонился ближе к ее уху: — Ты скажешь «да» мужчине, который постучится в дверь твоей спальни сегодня ночью, ровно в два часа?

Он страстно поцеловал ее в губы, и по всему ее телу разлился восхитительный жар.

— Но, Люк… Изобел спит в маленькой каморке, смежной с моей комнатой. К тому же комната родителей находится чуть дальше по коридору.

Он немного подумал.

— Тогда как насчет «да» незамедлительному бегству в Шотландию?

— Замечательная идея! Но только если вся моя семья сможет отправиться с нами. Ты согласен?

— Конечно.

Дженис громко рассмеялась, представив себе, как все эти кареты направляются в Гретна‑Грин, а затем вспомнила…

— Ты не против подождать Грегори и Пиппу? Они со дня на день должны прибыть в Лондон из Парижа. Я не могу дождаться, когда ты познакомишься с малышом Берти. Ох, и еще Элис. В Ирландии. Если она пропустит венчание, нам придется возвращаться в Ирландию сразу же после свадьбы, чтобы повидаться с ней. Иначе она нас никогда не простит.

Люк рассмеялся:

— Вижу, что вынужден буду сказать «да» всему многочисленному семейству Брэди.

— Ты так хорошо меня понимаешь. — Дженис поцеловала его с таким рвением, что едва не забыла главное. Вынув из кармана накидки ключ, она вложила его в ладонь Люка.

— Что это?

— Он подходит к новому замку в погребе. Я стащила его из буфетной. Пришлось перепробовать семнадцать различных ключей.

— О‑о, отличная работа. — Люк прижал ее к себе крепче и заглянул в глаза с такой любовью, что Дженис мысленно вернулась к их самому первому поцелую. — Сможем мы улизнуть сразу после чая?

Они улыбнулись друг другу, затем их губы слились в восторженном предвкушении приближающейся свадьбы.

Так Дженис и Люк сказали «да»…

Любви.

— Прочитай мне все это снова, — раздался голос вдовствующей герцогини из своего передвижного кресла. — Кажется, будто я разговариваю с самой Эмили Марч.

Они втроем сидели в спальне герцогини — она, Дженис и Люк — через два дня после прибытия семьи Дженис в Холси‑Хаус.

Дженис открыла старую тетрадь, откашлялась, прочищая горло, и начала:

— «Таким образом, ваша светлость, я не только ваша камеристка, но и — теперь — вдова вашего дорогого Эверетта. И я ношу его ребенка. Мы собирались вскоре сказать вам об этом, но он, понимаете ли, ожидал подходящего момента. Вы и так уже перенесли удар от смерти вашего любимого мужа. Но если это вас немного утешит, может, у меня будет мальчик, и тогда он станет следующим герцогом Холси».

— Это я, — одними губами произнес Люк и ткнул себя большим пальцем в грудь.

— Да, ты! — Глаза вдовствующей герцогини сияли радостью.

Люк вздрогнул, щеки окрасились румянцем: он никак не ожидал, что бабушка на него смотрит.