Нора Хесс - Вечный огонь страстей

Перкинс продолжал рассказывать как ни в чем не бывало то, что несколько недель было на слуху у всей деревни.

«Невозможно! Невероятно!»

Охотник не мог поверить в услышанное. «Неужели Джулиана с сыном уцелели?»

Сэйта охватило возбуждение и слабость одновременно. Дрожащим голосом он перебил его.

– Опиши мне вдову.

Перкинс удивленно замолчал. Затем посмотрел на Сэйта.

– Ну… она очень красивая женщина. Я таких еще не встречал. Волосы как белое облако. А глаза, глаза сведут с ума любого мужчину. А тело… – он поднял голову, устремив взгляд к потолку, – даже сквозь одежду можно видеть…

– Ладно! Я тебя понял.

В комнате воцарилась тишина, лишь доносилось потрескивание дров в камине. Охотник молча посмотрел в чашку.

Когда Сэйт наконец поднял глаза, Перкинс увидел в них дикую радость, все его лицо светилось.

– После похорон я пойду в поселок.

Мужчина внимательно посмотрел на его сияющее лицо.

– Как я понял, ты знаешь эту женщину.

Он широко улыбнулся.

– Более того. Я – отец ее сына.

– Черт тебя возьми. Есть же счастливчики, вроде тебя.

– Я тоже так думаю, – ответил Сэйт, думая о том, как примет его Джулиана.

Она слишком много выстрадала из-за него. Вполне вероятно, что она не пустит его на порог.

Перкинс оторвал его от невеселых мыслей, наклонился к нему и сказал:

– Магрудер, Айк Дан говорил, что собирается в поселок. Как ты полагаешь, не связано ли это с твоей женщиной?

Охотник не мог встать. Он вспомнил слова Дана: «Скоро я заполучу ее, через пару недель. Вы еще не видали такой красотки».

Очнувшись, он вскочил, как ужаленный, стул упал на пол.

– Ты прав, Эйб. Это касается ее. Мерзавец знает, что я не переживу, если Джулиану продадут кому-нибудь.

– Что ты собираешься предпринять? – Перкинс тоже поднялся. – Он тебя может опередить почти на день.

– Знаю, – помрачнел Сэйт, – как только управлюсь здесь, сразу поеду в деревню.

Он посмотрел в сторону кровати, затем снова перевел взгляд на гостя. На лице отразились муки внутренней борьбы.

– Перкинс, я презираю себя за то, что обращаюсь с такой просьбой. Хочу попросить тебя похоронить старика. Ты видишь, что я не могу терять время.

– Молчи, – сказал Эйб, – жизнь важнее смерти. Все будет сделано как надо. Не беспокойся.

Охотник благодарно кивнул ему, повернулся к индианке, стоявшей за его спиной. На лице у нее было разочарование. Сэйт вздохнул. «Я совсем забыл о ней. Что делать? Ведь она была предана, исполняла все желания. Она заслуживает большего». Он снова посмотрел на Перкинса.

– Эйб, чем ты собираешься заниматься? Какие планы? Или ты пойдешь еще куда-нибудь?

– Черт возьми, не знаю, Сэйт. По правде говоря, надоело это шатание по свету. Мне уже за пятьдесят, старею, становится тяжело.

– Понимаю, хотя мне еще нет сорока.

Охотник перевел взгляд, окна скрипели от ветра.

– У меня к тебе предложение, Эйб. Индианка – очень приличная женщина и мне бы не хотелось прогонять из дома. Ее быстро приберут к рукам мерзавцы из таверны. Используют и оставят без средств к существованию, как многих других. Ты произвел на меня хорошее впечатление. Если она тебе нужна, забирай ее, оставайся жить в доме старика. Капканы тоже оставляю тебе.

Гость сразу ничего не понял. Но решительный взгляд охотника говорил о том, что предложение сделано серьезно.

Спустя несколько секунд Эйб в знак согласия подал Сэйту руку, тот пожал ее в ответ.

– Отправляйся в поселок, приятель, и не волнуйся ни за что. С индианкой будет все в порядке, – он обнял за плечи Утреннюю Росу, – мы останемся с ней жить здесь до конца наших дней.

Охотник ехал в поселок. Поперек седла лежало ружье старика Уоткинса, он то и дело оглядывался, уже прошло три часа как он в пути, но не встретил никого, кроме оленя, который рыл снег в поисках сухой травы. Сэйт воспользовался советом Перкинса.

«Когда подъедешь к реке, не езжай вдоль нее, если даже увидишь там следы Дана. Сверни влево и уезжай напрямик. Там нет дороги, но ты выиграешь целый день пути и может быть у деревни нагонишь мерзавца».

Эйб оказался прав. Он осторожно направлял лошадь, объезжая огромные валуны. Густо росли деревья, сквозь них было трудно пробираться. Сэйт приподнялся в седле, стараясь хоть немного размять тело. Лошадь с трудом взбиралась по каменистой горе.

– Надеюсь, Перкинс знал, что говорил, – он одобряюще похлопал животное по спине, терпеливо преодолевающее снежный занос. – Не хватало еще здесь заблудиться.

Темнело. Лошадь со всадником были уже у самого подножья горы, когда маленькое животное зафыркало и задергалось. Сэйт быстро соскочил.

– Так и есть.

Левую переднюю ногу лошади, как в капкане, зажало между двух камней. Если он не поможет ей, тонкая нога сломается. Он наклонился над упирающимся животным. В голове пронеслось две мысли: «Или пристрелить бедную лошадь, что ему очень не хотелось делать, или оставить на съедение волкам». Он осторожно взялся за ногу, ласково уговаривая потерпеть, и стал медленно, но решительно вращать ею. Наконец, удалось высвободить ногу, охотник перевел дыхание. Лошадь немного хромала. Сэйту пришлось идти пешком. Так или иначе маленькой мужественной лошадке требовался хотя бы небольшой отдых. Мужчина нахмурился. Он терял драгоценное время.

В густом лесу темнело. Сэйт переехал огромный каменный шельф и остановился на ночевку.

Быстро огородил место для ночлега: расстелил на снегу парусину, развернул постель. Затем достал сумку с провиантом. Еда уже вся застыла. Поев, он привязал лошадь рядом, уткнув ее морду в мешок с провиантом. Положил руку на ствол ружья. «Успею ли я добраться до Джулианы первым?»

Три следующих дня ничем не отличались друг от друга. Сэйт ехал, все время находясь в напряжении. На четвертый день он определил по местности, что подъезжает к поселку. Небо покрылось облаками, поднялся ветер, резко похолодало. Вокруг были пещеры. Но ему совсем не хотелось провести там ночь. Дикие животные всех видов использовали их для жилья зимой. Охотник твердо сжал губы. Пожалуй, ледяной холод окажется страшнее любого зверя.

Сэйт высматривал место для укрытия. Ветер бешено завывал, мороз крепчал, дыхание застывало в груди.

Одна лишь мысль утешала его, что и Айк Дан был в таком же положении. Спустя минут десять он уже хотел завести усталое животное в пещеру, как вдруг увидел огонек у подножья горы. Сэйт потер воспаленные от ветра глаза и снова посмотрел в том же направлении. Сердце радостно забилось. Впадина Индейцев! Он даже не думал, что так близко от деревни. «Может быть Айк Дан уже там?!»

Усталая лошадь посмотрела на хозяина, когда тот взялся за поводья и потянул ее за собой.