Виктория Холт - Жена ювелира

Король Англии обладал сверхчеловеческой силой. Никто не мог сражаться так, как он. Генрих Тюдор прятался за спинами сподвижников, его маленькие глазки расширились от ужаса. И было от чего прийти в ужас: всякий раз, когда какой-нибудь храбрец выскакивал вперед, чтобы защитить своего командира, его настигала секира Ричарда.

Предатель Стэнли, услышав, что происходит, и зная, какой будет его судьба, если король выиграет сражение, зная также, что если дело дойдет до сражения один на один, Генрих Тюдор не окажет никакого сопротивления, галопом прискакал на поле битвы, приведя с собой три тысячи человек.

Сражение было закончено. Один за другим истинные рыцари Англии падали вокруг короля. Ричард боролся до конца. Он никогда не сдастся врагу. Упал и его знаменосец, но храбрый король, смертельно раненный, все еще сидел на коне. Не сдаваться! И победа была бы за ним, если бы не предательство, которого он так опасался с тех пор, как носил корону.

Они уже окружили его, но Ричард ничего не видел – его глаза были залиты кровью – и продолжал сражаться.

– Измена! – закричал он. – Измена!

Он соскользнул с лошади, и только тогда корона слетела с его головы.

– Измена! – чуть слышно пробормотал он.

Так пал смертью храбрых последний английский король.

Женщина, шедшая по Тауэр-стрит к Лондонскому Тауэру, явно была в подавленном настроении. Люди, проходившие мимо, узнавали ее и удивлялись, почему она, всегда готовая посмеяться и поболтать, так озабочена и печальна. Она все еще была красива, хотя чувствовалось, что ей никогда уже не оправиться от разрушительного действия тюрьмы Ладгейт. Сегодня ее глаза, похоже, окончательно утратили свою ясность.

Женщина шла по Лондонскому мосту и, глядя вниз на серые воды реки, вспоминала великих людей, которых она знала и которых уже не было в живых. Она сама продолжала жить, но как отличалась эта Джейн Шор – худая, маленькая женщина в убогой одежде – от той восхитительной, осыпанной драгоценными камнями красавицы, которая украшала собой двор короля Эдуарда!

Сейчас Джейн думала о Ричарде, холодном, бледном человеке, которого ни она, ни кто другой, даже Эдуард, так по-настоящему и не поняли. Она представила себе последние часы его жизни – одна картинка в ее голове сменялась другой, и на глаза наворачивались слезы: вот он в шлеме со сверкающей на нем золотой короной вступает в бой, прорубает себе путь к трусливому Генриху Тюдору; вот Ричард, ослабевший от ран, его конь изнурен в сражении, но отвага не покидает короля, и он всем являет славный пример мужества, и наконец, поражение из-за предательства тех, кто называл себя его друзьями. Она представляла себе, как его обескровленное тело лежит в грязи на поле сражения; враги сняли с него доспехи и, раздетого, перекинули через седло вспотевшей лошади в тщетной надежде обесчестить его, совсем недавно скакавшего впереди всех, чтобы покрыть позором дрожащего от страха человека, которого сейчас они называли королем Англии.

«Интересно, как все это скажется на жителях Лондона, – подумала Джейн. – Что принесет с собой новая династия? Кто они, эти Тюдоры? Генрих Тюдор, говорят, жалко выглядел на поле сражения. Разве англичанам понравится, что на их троне сидит выходец из Уэльса, и к тому же трус? Впрочем, какая разница для простых людей, кто сидит на троне? Они бедны, и налоги для них ничего не значат».

Что действительно беспокоило Джейн, так это судьба двух маленьких принцев в Тауэре. Мысли о них проложили глубокие морщины на ее лбу.

Генрих Тюдор уже въезжал в Лондон. И какое разочарование ждало толпы собравшихся людей: этот человек ехал в закрытой карете! Победоносный король должен явиться народу как герой во всем своем великолепии, величественный, одетый в пурпур и золото. Лондон хотел получить еще одного Эдуарда, но в лице Генриха Тюдора получил что-то совсем иное. Было ли это началом новой эпохи?

Подойдя к Тауэру, Джейн заметила, что трава на Тауэр-Хилл высохла и стала бурой. Скоро, наверное, эта трава снова обагрится кровью. Поражение в гражданской войне должно привести к многочисленным казням. Джейн содрогнулась, она понимала, что притязания Тюдора незаконны, поэтому спрашивала себя, каким образом он попытается отнять трон у маленького Эдуарда? Ведь на законных основаниях невозможно оправдать захват трона, пока живы два маленьких мальчика. Он собирался жениться на их сестре – она уже была на пути в Лондон из замка Шериф-Хаттон, – но как он сможет жениться на незаконнорожденной девушке? А если дочь Эдуарда не внебрачная дочь, то тогда и его сыновья не внебрачные дети. Если же мальчики законные сыновья Эдуарда, то как может Генрих Тюдор претендовать на трон?

От этих мыслей у Джейн раскалывалась голова, они лишили ее сна. Ею овладевал ужасный страх, ибо чтобы завоевать корону, честолюбивые Тюдоры не остановятся ни перед чем. Любовь к власти не раз уже толкала им подобных на грязные деяния.

На кухне Белпера царило оживление. Ожидаются важные события, предсказывал Белпер. Разве Джейн не слышала, что новый король собирается сочетаться браком с принцессой Элизабет? А это значит, что во дворце предстоит много работы, так как новая королева, согласно традиции, должна будет приехать в Лондонский Тауэр.

Кейт в узком кругу высказывала недовольство новым монархом.

– Называть его королем! Пресвятая Дева! Этого старообразного молодого человека, спрятавшегося от людей в закрытой карете! Он что, не знает, что его подданные хотели бы посмотреть на него? Наверное, и сам понимает, что там и смотреть-то не на что. А ведь мы еще помним замечательного короля Эдуарда в расцвете сил.

– Замолчи, жена! – сказал Белпер. – Многие головы украсят Лондонский мост, но я не хочу, чтобы среди них была твоя голова!

Кейт и Джейн погрустили вдвоем, вспоминая прежние времена, а потом Джейн вдруг спохватилась.

– Кейт, не можешь ли ты проводить меня к принцам. Интересно, что им известно о переменах и что они по этому поводу думают?

– Безумно рады, скажу я тебе. Они полагают, что теперь в их жизни что-то изменится. Мальчики совсем не огорчены смертью дяди. Вот так все и происходит в королевских семьях…

– Пойдем скорее к ним.

И когда женщины покинули кухню, Джейн продолжила:

– Кейт, я ужасно боюсь, что скоро нам не позволят спокойно подняться по лестнице в Гарден Тауэр.

– Что это на тебя нашло? Ты будто увидела привидение. Скажи, ты знаешь что-то?

– Нет, нет. Просто промелькнула мысль. Возможно, я ошиблась. Кто может воспрепятствовать нашим визитам? Какой вред мы можем причинить?

– Никто нам не помешает, милая. Я позабочусь об этом. Джимми, главный надзиратель, – мой лучший друг. Уж он-то не станет нам мешать.