Стефани Лоуренс - Неуловимая невеста

— Мы даже не знали, что он в стране.

— Кто это сделал? — Граф круто повернулся и уставился на Ройса. — Кто убил моего сына?!

— Его друг, известный как Черная Кобра.

Ройс подробно объяснил причины своего интереса к культу и его главарям.

— Мы следили за вашим сыном, потому что он раздобыл и имел при себе копию письма Черной Кобры. Оригинал письма запечатан всем известной фамильной печатью. Печатью вашего рода.

Ройс показал на печатку на пальце Феррара. Граф молчал. Ройс подошел к другому телу.

— Вчера Ларкинс, камердинер вашего сына, раздобыл еще одну копию письма и тоже был убит.

Граф небрежно отмахнулся:

— Я хочу знать, кто убил моего сына.

— Оба были заколоты одинаковыми кинжалами, — продолжал Ройс. — Такими пользуются ассасины культа Черной Кобры. Это Черная Кобра убил или приказал убить вашего сына. Поэтому у нас с вами общая цель: и вы, и я хотим узнать, кто такой Черная Кобра. Вы что-то знаете о нем?

— Разумеется, нет, — фыркнул граф. — Я не интересуюсь чужеземным мумбо-юмбо.

— О культе Черной Кобры почти ничего не известно. Приверженцы этого культа стремятся приобрести деньги и власть и для этого готовы применить террор и самые гнусные методы устрашения. Известны ли вам или Килуорту имена бомбейских друзей Родерика? Упоминал ли он какого-то знакомого или приятеля, который может быть членом этого сообщества или что-то знать?

Граф на мгновение оцепенел, но тут же гордо вскинул голову:

— Я ничего не знаю ни о каком культе. Абсурдно даже предполагать, что мой сын был связан с подобными людьми!

— Печать вашего сына есть на письме, — холодно напомнил Ройс. — И в его причастности сомнений нет. Оригинал письма с печатью Родерика скоро будет у нас, и, учитывая заинтересованность самых высоких кругов в уничтожении культа, содержание письма рано или поздно станет широко известно. Любая помощь вашей семьи в обличении Черной Кобры, человека, убившего вашего сына, поможет обелить имя Шроутонов в глазах людей.

Гарет глянул на Делборо и Кристиана и увидел, что они сдерживают довольные улыбки. Под вкрадчивым тоном Ройса крылась сталь, не оставлявшая сомнений в том, что произойдет, если граф откажется сотрудничать с ними. Однако пока не прозвучало ни одной угрозы.

Давно поднаторевший в иносказаниях граф расслышал предостережение. Лицо его покрылось красными пятнами.

— Вздор! Мой сын был убит, и на этом конец всему!..

Развернувшись, он протиснулся мимо Кристиана и вышел, оставив улаживать дело старшего сына, который ничуть не напоминал светловолосого голубоглазого отца. Высокий темноглазый брюнет, как бы извиняясь, пожал плечами:

— Он в шоке. Впрочем, и я тоже. Видите ли, Родерик был его любимцем.

Казалось, он хотел сказать, что если бы это он лежал мертвым на скамье, отец и вполовину бы не расстроился так сильно.

— Пойдемте, — предложил маркиз. — Я провожу вас к лошадям.

Шагая рядом с Ройсом подлинным коридорам, Килуорт непрерывно болтал:

— Мы ничего не знали… видите ли, последнее, что мы слышали, — это как Родерик отправился в Индию искать счастья. Он не любил писать. Мы вообще понятия не имели, что он вернулся домой. Давно он прибыл?

— Высадился в Саутгемптоне шестого числа этого месяца, — коротко сообщил Делборо.

— Вот как… — Выразительное лицо Килуорта омрачилось. — Как вы уже поняли, мы не близки… не были близки. Но все же удивительно, что он ничего не сказал старику.

— Уверены?

— Совершенно. Слуги никогда не любили Родерика, но любят меня и всегда рассказывают… подобные вещи. Никто не знал, что Родерик в Англии, это абсолютно точно.

Килуорт подождал, пока они сядут на лошадей, прежде чем обратиться к Ройсу:

— Вряд ли вы что-то узнаете от старика, и чем больше будете давить, тем сильнее он станет упираться. Но… я потолкую с друзьями Родерика, оставшимися в Англии, и спрошу, не знает ли кто-то, что он затеял в Индии и упоминал ли о тамошних приятелях.

— Спасибо, — поблагодарил Ройс. — Вы найдете меня в Элведен-Гранже. Я останусь там, пока все не будет кончено.

— А еще не кончено? — нахмурился Килуорт.

Ройс покачал головой:

— До этого пока далеко.

Они вернулись в Элведен-Гранж и обнаружили, что дамы не ужинали в ожидании своих мужчин. Едва они показались в гостиной, Минерва тут же пригласила всех к столу. За ужином мужчины рассказали о поведении графа и Килуорта.

— Графиня давно умерла, а сестры Родерика старше, замужем и много лет не общались с братом. Сомнительно, чтобы они что-то знали, — заявила Минерва.

— Родерик был любимцем отца по той причине, что оба из одного теста, — вторила Летиция. — Всю злобу и подлость он перенял от папаши. Килуорт гораздо мягче. И лучше образован. Пошел в графиню, к нескрываемому отвращению Шроутона. Он и терпит Килуорта лишь потому, что тот его наследник.

— И теперь остался единственным сыном, — добавила Минерва, поднимаясь. Все дамы последовали ее примеру.

Рой с тоже встал:

— Мы присоединимся к вам в гостиной. Нам еще многое нужно обсудить.

Мужчины вышли вслед за дамами. В этот момент вошел дворецкий с подносиком, на котором лежало письмо для Ройса. Тот вскрыл послание, прочитал и тоже направился в гостиную.

Как только все расселись, Ройс заговорил:

— Когда мы только начинали нашу миссию, когда четверка Делборо покинула Бомбей, чтобы доставить копии и оригинал, мы считали, что смерть Феррара станет концом всего дела. Но оказалось, что Черная Кобра все еще существует. Похоже, мы отыграли только первый акт этой драмы.

— Вы говорите, что он был счастлив получить хотя бы копию, — вступил в разговор Гарет, — а значит, мы что-то пропустили. Что-то очень важное. Угрожающее истинной Кобре.

— Совершенно верно, — решительно кивнул Ройс. — Эмили, копия у вас?

Эмили отдала копию Ройсу. Он прочитал письмо вслух и пустил по кругу.

— Вы больше привыкли к подобным завуалированным сообщениям. Что вы думаете по этому поводу? — спросил Ройса Дел.

Ройс надолго задумался.

— Я вполне понимаю, с какой целью написана вторая половина, где Черная Кобра раздает вполне недвусмысленные обещания. Первая же половина — обычная светская болтовня.

Копия письма добралась до Минервы.

— Кто-то скажет, что первая часть — просто камуфляж для второй половины, но… но не ты, дорогой, — заметила она.

— Не я, — согласился он. — Можно вполне уверенно утверждать, что первая половина написана с вполне определенной целью. Только вот с какой?

Гарет нахмурился:

— Для местных царьков, вроде Говинда Холкара, которому адресовано письмо, весьма характерно искать покровительства высших эшелонов местного английского общества. Я бы интерпретировал первую половину именно в этом свете.