Юджиния Райли - Ангельский огонь

— Бланш!

— Пожалуйста, выслушай меня, — взмолилась она.

Ролан неохотно кивнул, и она продолжила:

— Когда ты женился на Луизе шесть лет спустя, я безумно ревновала. Я делала все от меня зависящее, чтобы принять ее. Но Луиза! Ты никогда не знал этого, но она постоянно унижала меня, называла уродкой. И с того дня как она вышла за тебя замуж, угрожала, что выживет меня из дома.

— О Боже! — вскричал Ролан. — Почему же ты мне ничего не говорила?

— Луиза пригрозила: если я тебе пожалуюсь на это, она скажет тебе, что я просто влюблена и пытаюсь разрушить твой брак, — голос Бланш предательски задрожал. — Она читала мои чувства несмотря на то, что я пыталась их скрыть. В то время я действительно тебя любила — но открываться не хотела.

— Бланш, тебе следовало открыть мне, что делала Луиза…

— Разве ты мне поверил бы? — спросила она слабым голосом.

— Я бы поверил.

— Так или иначе, чем больше проходило времени, тем больше она хотела избавиться от меня, — Бланш вздохнула. — Ты знаешь, она безумно ревновала тебя практически к любой женщине в округе — к любой, на которую ты когда-либо посмотрел. Она даже думала, что ты спал с женой Жюстэна и что Филипп — твой сын. — Но мы-то знали, что это — выдумки чистой воды!

— Я прекрасно это помню, — Ролан печально кивнул. — Луиза еще больше разошлась после смерти Жюстэна. Когда Эмили и Филипп жили здесь, они действительно нуждались в моей помощи.

— Скажи, ты помнишь, как уехал в Новый Орлеан, как раз перед смертью Луизы?

— Да, это, кажется, было в период сбора урожая, — он помрачнел.

— В то время, когда тебя не было, Луиза привела угрозу в исполнение и выгнала меня из дому.

— О Боже, Бланш! — Ролан выглядел ошеломленным. — У Луизы не было на это никакого права.

— Я уехала к Каролине Бентли, а через несколько дней объявилась Луиза и сказала, что я могу возвращаться домой, — Бланш передернуло. — Она предупредила меня, что если я когда-нибудь расскажу тебе об этом, то это будет моим последним днем в Бель Элиз.

Ролан заскрежетал зубами, едва сдерживаясь, чтобы не сказать что-то неприличное о покойнице.

— Без сомнения, Луиза попросила тебя вернуться, потому что знала, какой скандал устрою я, не обнаружив тебя дома.

— Возможно, и так. Так или иначе, в день Бала Урожая, несколькими неделями позже, — ты, возможно, припомнишь, что Каролина и Джордж Бентли приехали раньше. Каролина, Луиза и я сидели на веранде, в то время как ты, Джордж и Филипп развлекались метанием колец на лужайке. А затем случилось что-то ужасное.

— Продолжай! — Ролан весь подобрался.

— В присутствии твоей жены Каролина сказала: «Посмотрите на Филиппа с Роланом. Мальчик так похож на него, что скорее покажется сыном, а не племянником».

— О Боже! — вскричал Ролан и без сил откинулся в кресле.

— Думаю, что даже Каролина представила себе это. Полагаю, Каролине очень не нравилось, как ко мне относится Луиза. Но когда она произнесла эту фразу, то не могла знать, что Луиза вобьет себе в голову, что у тебя с Эмили роман.

— И она также не могла знать — насколько Луизе хотелось иметь своего собственного ребенка, — Ролан горько засмеялся.

— На самом деле? — Бланш в удивлении подняла брови.

— Да. Это стало ясно в один из вечеров, когда она слишком много выпила. Видишь ли, у Луизы была младшая сестра, которая утонула в то время, когда она за ней присматривала. Она была любимицей родителей. Думаю, свою вину Луиза хотела загладить рождением собственного ребенка. Ну, знаешь, как бы искупить вину перед родителями… Так или иначе, она рассказала мне о своем желании иметь ребенка и одновременно обвинила меня в том, что я не могу ей дать его. Вспоминая прошлое, я думаю, именно это и было причиной ее невоздержанного поведения. Она пыталась обрести ребенка, которого, по ее убеждению, я ей дать не мог.

— О Боже! — кровь отлила от лица Бланш. — Но тогда Луиза просто огрызнулась на замечание Каролины по поводу Филиппа.

— Тем не менее, я уверен, — сказанное привело ее к заключению, что это она была бесплодной, — Ролан кивнул. — Учитывая, что она была слегка подшофе, не удивительно, что она вышла из себя. — Он медленно покачал головой. — Знаешь, сестра, я рад, что ты рассказала мне об этом дне и словах Каролины. Теперь все встает на свои места. Видишь ли, позже в этот же день Луиза пришла в мой кабинет… Затем… — он откашлялся, — произошел несчастный случай.

— Да.

— Но все-таки я не совсем все понимаю, — продолжал Ролан, нахмурившись. — Почему ты испытываешь чувство вины в этой ситуации?

— Потому что я сама старалась отомстить Луизе — возможно, не в открытую. Я лгала ей по мелочи и хотела встать между вами, — призналась Бланш.

— Бланш, мы уже давно не ладили с Луизой, — резко сказал Ролан.

— Я не согласна. В тот день, когда Каролина сказала все это, я должна была понять — по крайней мере до определенной степени, — какой эффект ее слова произведут на Луизу. И все-таки я промолчала.

— Естественно! Как же иначе ты еще могла поступить, учитывая то, как с тобой обращалась Луиза?

— И все-таки я могла бы сделать лучше.

— Сестра, я больше не хочу слушать этот бред, — он поднял руку. — Теперь скажи мне — что еще у тебя на уме?

— После смерти Луизы я осознала, что по-настоящему я тебя никогда не любила, имею в виду как женщина, — Бланш глубоко вздохнула. — И когда Жак стал приезжать в Бель Элиз, я поняла, что на самом деле без ума от него. Но меня останавливали чувство вины… да это проклятое родимое пятно. А когда ты женился на Анжелике…

— Да?

— Я чувствовала сердцем, что девушка — сама доброта. Но когда она предлагала мне поехать в Новый Орлеан — действительно, чтобы помочь мне, — все старые страхи вернулись и снова я начала вести себя так, что мне было стыдно. — Речь Бланш становилась все более страстной. — Я боялась, что Анжелика, так же как и Луиза, хотела от меня избавиться. И я попыталась вбить между вами клин и теперь… теперь разрушила оба твоих брака, брат.

Выдавив из себя последние слова, Бланш расплакалась. Ролан подбежал к ней и взял ее руку в свою. Как только она немного успокоилась, он заговорил.

— Бланш, я должен тебе сказать, что я старался опекать тебя вовсе не из-за этого родимого пятна. И хоть мы и не связаны узами крови, я всегда думал о тебе как о сестре — дорогой сестре, которой всегда найдется место в моем доме.

— О, Ролан!

Она упала в его объятия и с этой минуты боль, накопившаяся за многие годы страданий, стала проходить.

После того как эмоции слегка утихли, Ролан откинулся на спинку кресла и с доброй улыбкой произнес: