Рексанна Бекнел - Вспышка молнии

— Если я это сделаю, уверена, что дедушка просто-напросто прикажет купить другое дерево и посадить его на нужном месте, — ответила Эбби, принимая тон собеседника. Ироничным быть легче, чем искренним. И риска меньше. — Ему нравится тратить деньги…

— А вам — нет?

Эбби повернулась лицом к Таннеру.

— В жизни есть много более важных трат. Например, на этих детей.

— Ради вас он согласился бы построить новый приют. Вам надо только попросить его об этом.

— Даже самый лучший приют не сможет заменить ребенку дом.

Таннер внимательно посмотрел на женщину, вздохнул и бросил взгляд на детей.

— Да, полагаю, вы правы.

— У меня появилась мысль, как можно было бы попытаться устроить их жизнь.

— Эбби, не тешьте себя надеждами. Большинство людей не задумывается о судьбах брошенных ребятишек. Они — отбросы общества. Когда им исполнится двенадцать лет, их могут взять в дом, где они будут работать. Но эти еще малы.

Таннер медленно покачал головой, очевидно, вспоминая свое прошлое. Эбби захотелось обнять его, поцеловать, прогнать его боль. Вместо этого она сделала шаг назад, боясь искушения, и продолжала:

— А что, если я устрою дневной прием — под любым предлогом — а детишки представят нечто вроде концерта? Они могли бы спеть. Или разыграть пьеску. Мы их чисто и красиво оденем, причешем. Мы могли бы не только пригласить сливки здешнего общества, но и позвать торговцев, врачей, служащих… всех. Особенно тех, у кого нет своих детей.

Таннер недоверчиво нахмурился, и улыбка сбежала с лица Эбби.

— Неужели в то время, когда кто-то готовит покушение на вас, вы собираетесь пригласить в дом половину Чикаго? Это невозможно!

— Но ведь нельзя быть уверенным в том, что охотятся именно за мной, — слабо запротестовала женщина. — Вы преследовали людей, и, вероятнее всего, бандиты покушались на вашу жизнь. Думаю, из мести за что-то, совершенное вами в прошлом. Меня убивать никому нет смысла.

— Может быть. Но пока мы не будем в этом уверены, нельзя пускать сюда так много людей.

— Ну, хорошо, — согласилась Эбби. — А что, если мы устроим несколько таких приемов, с меньшим количеством приглашенных? Я смогла бы попросить дедушку, — придумала Эбби, — пригласить к нам своих акционеров с женами.

Вдруг до их слуха донесся громкий плач. В дальнем конце лужайки, возле беседки, наполовину обвитой плющом, сгрудились детишки. На траве корчился ребенок.

Когда Эбби и Таннер подбежали к детям, Розмари, а это была она, уже смогла сесть. Девочка прижимала обе ручки к глазу, причитая, что Клифф ударил ее прутиком. Эбби присела рядом с Дороти, которая утешала Розмари. На глазах Дороти блестели слезы сострадания.

— Розочка чувствовала бы себя гораздо лучше, если бы рядом с ней была ее мама.

Розмари тотчас же ухватилась за соломинку жалости:

— Я хочу к маме! Я хочу к своей маме!

Эбби прижала к себе девчушку, уверенная в том, что физическая травма была ничтожной. Девочка страдала от недостатка любви, как и все дети, сгрудившиеся вокруг нее. Эбби вспомнила о той безусловной и безвозмездной любви, в которой купалась она в своем детстве. Как же несчастны были эти дети! Слезы повисли на ресницах молодой женщины, но она мужественно прогнала их. Однако, найдя глазами Таннера, она опять чуть не расплакалась. Трое маленьких сорванцов повисли на нем, и он в шутку боролся с ними.

Розмари своим плачем выразила то, что чувствовали все дети: им были нужны родители, семья, которая будет их любить. Они льнули к любому взрослому, который готов был их приласкать. Эбби наблюдала за тем, как Таннер поглаживал Клиффа по хрупким плечикам. Глаза его стали голубыми-голубыми, и, прежде чем он вымолвил слово, она уже знала, что он скажет:

— Ну, хорошо, — как бы нехотя процедил Макнайт. — Ладно. Мы устроим мини-приемы. Но только в том случае, если вы будете следовать всем моим наставлениям.

Эбби была готова расцеловать Таннера на глазах у дюжины малышей, но на коленях у женщины устроилась Розмари, а на плечах Таннера повис Клифф. И Эбби удовольствовалась тем, что поцеловала девчушку в лобик и щечку, мокрую от слез.

— Спасибо, — прошептала она, даже не пытаясь скрыть свою любовь к Таннеру. — Спасибо.

Эбби стояла на дороге, провожая глазами повозку с детишками, пока та не исчезла за деревьями. Может быть, ей удастся хотя бы некоторых из этих несчастных детей устроить в семьи. В голове ее зарождались все новые и новые планы. Учительство было для нее наградой. Писать и выдумывать смешные истории было забавно. Но если бы ей удалось сделать счастливым хотя бы одного ребенка!.. Мисс Блисс повернулась, надеясь увидеть Таннера и поделиться с ним своими мечтами. Но по ступенькам дома к ней спускался Патрик. Она спрятала разочарование под маской вежливости.

— А, Патрик, как дела?

Вместо ответа он скривил губы в улыбке. Эбби стало не по себе:

— Надеюсь, дети не слишком помешали вашим занятиям?

— Нет, Эбигэйл. Что касается меня, то я почти не замечаю, что они находятся в доме. Но вы… — он подошел поближе и взял ее за руки. — Вы слишком обременяете себя заботами об этих детях. Вы проводите с ними целый день напролет. И так изо дня в день. У меня есть предложение. Почему бы вам не позволить мне сопровождать вас сегодня в город? Очень известная театральная труппа представляет сцены из «Макбета», «Отелло» и «Гамлета».

Трагедии. Ее любимый литературный жанр.

— Вы очень добры.

— Это более чем предложение, дорогая. Клянусь, я не позволю вам ответить мне отказом. Ваш дедушка согласен со мной в том, что вы излишне увлеклись детьми, пренебрегая обществом знатных особ.

— Это ему принадлежит мысль, что мне нельзя и шагу ступить с территории замка. Ему, а не мне.

— Да, я знаю об этом. Но я так же понимаю, как тесно вам должно быть в этой клетке. Сегодня вечером вашего дедушки не будет дома, и он никогда не узнает, что вы ослушались его, А я буду охранять и защищать вас ценой собственной жизни.

Эбби действительно страдала оттого, что дедушка и Таннер ограничили ее свободу, но сейчас она испытала к ним чувство благодарности. Высвободив руки, она с улыбкой сказала:

— Ваше предложение очень заманчиво, но двусмысленно. Я не могу принять его.

С этими словами Эбби повернулась и зашагала прочь, оставив Патрика наедине со своей яростью. Послушная маленькая сучка!

Виллард Хоган мечтал теперь лишь об одном — осчастливить свою внучку; Таннер Макнайт тенью ходил за ней следом; и девчонка, видимо, решила, что все мужчины должны плясать под ее дудку. Но, если она зайдет слишком далеко, ему придется поставить ее на место.