Черная Изабэлла (СИ) - Крыж Эллин

Мадам Жозефина Артьен — высокая красивая блондинка лет тридцати, очень стройная и длинноногая звезда варьете, была танцовщицей, певицей, воздушной гимнасткой и ассистенткой в номерах своего мужа. Когда появилась служанка и попросила мадам Жозефину подняться в комнату, артистка репетировала какую-то песенку для вечернего выступления. Накинув поверх ярко-красного вечернего платья, длинного и узкого с боковым разрезом, вязанную сеточкой красную шаль с кистями, Жозефина вздохнула и ушла, пообещав пианисту продолжить репетицию позже. Устало поднялась на второй этаж в свою комнату. Не ожидая ничего хорошего от не вовремя появившихся поклонников, кредиторов или дирекции.

— Привет крёстной! — хором сказали два женских голоса, только мадам переступила порог.

Жозефина, забыв об усталости, кинулась обнимать их и целовать поочередно то Марчэллу, то Изабэллу.

Именно Жозефина познакомила их и сделала сёстрами. Элку Бастиар она знала давно, задолго до ее превращения в Марчэллу Маркес. Они работали в одной программе в нескольких цирках и варьете. С Изабэллой мадам (тогда еще мадемуазель) Артьен встретилась в одном испанском морском порту. Мимолетное знакомство было приятным. И когда, объявившись в Ницце, Изабэлла увидела выступление своей новой знакомой в офицерском клубе, она решила навестить Жозефину. Они продолжили знакомство, а позже перенесли его в Лион. Там, в маленьком цирке-шапито¢ работала старая подружка Жозефины — Элла. Мадам Артьен упоминала, что Изабэлла всё время напоминает ей эту девчонку. А девчонка отчаянная… Пришла пора познакомиться.

Вот тогда, с легкой руки Жозефины и тяжелого характера обеих ее подруг, успевших проникнуться сестринской любовью, и возник "дуэт Маркес". Так называла сестричек Жозефина и ее муж Жозе¢.

Жозе Артьен, похожий на типичного тореадора или танцора фламенко, был, конечно же, не Артьеном, не Жозе и вообще не французом, даже не корсиканцем. Он как-то больше привык за свои тридцать четыре года, что его называют Хосе-Мария Каррерас, но сцена требовала некоторых жертв, (а конспирация и не требует, ей послушны без споров). Поэтому горячему андалузцу Хосе¢ пришлось не только переквалифицироваться в корсиканца, но и взять для афиши фамилию жены, что было для него большей жертвой. Их забавный дуэт, имена и происхождение, а так же то, что на каблуках Жозефина немножко выше мужа по росту, вызывали определенные ассоциации и в свете и у простых зрителей,** поэтому дуэт пользовался огромным успехом, известностью и неплохим заработком.

Жозе на сцене показывал чудеса меткости и ловкости, жонглируя кинжалами, зажженными факелами и бутылками. Он засыпал градом пуль и стальных клинков свою жену, стоящую у разрисованной мишени или балансирующую на канате с мишенью в виде деревянного сердца в руках. И Жозефина всегда после этого оставалась живой и невредимой. Еще они работали в паре красивейший танцевальный номер "Она и Он", неизменно требуемый на "бис", и номер воздушной гимнастики в очень романтическом антураже, называвшийся раньше "Весна", а к концу сезона переименованный в "Качели". В нем супруги играли роль юных влюбленных в духе картин Антуана Ватто. Они раскачивались на увитой цветами трапеции, словно на качелях в цветущем саду, под прекрасную музыку Антонио Вивальди.

В реальной жизни, супруги видели подобные романтические картины только сквозь высоченные заборы в садах богатой знати, всё равно французской, итальянской или испанской.

Хосе родился в цирке, а его жена — в театральной труппе. До того как попасть на сцену варьете, Хосе попал в банду, ставшую сейчас неуловимой, политической и совсем молодежной, с тех пор, как за нее взялась Крошка. Хосе вернулся к старой профессии, правда не на манеж, а на сцену, но зато, он встретил там Жозефину, и они поженились буквально за месяц знакомства.

Это было почти два года назад.

Потом появилась в их компании Изабэлла — женщина с тенью черного корабля за спиной. В ее планах значился переезд в Монако, и сначала "дуэт Артьен" был ангажирован в "Колесо Фортуны"; чуть позже Элла с труппой (и с бандой) приехала на гастроли в "Белый Фламинго", а через два месяца на бал в княжеском дворце явился уже "дуэт Маркес". Благодаря хорошему знанию обстановки, княжество было взято за один вечер.

Осада держится вот уже около полугода и, судя по всему, может продолжаться столько, сколько нужно будет полководцам армии завоевателей. Полиция рада бы лить им на головы кипящую смолу и сыпать отравленные стрелы, но другие осажденные не выказывают никакого сопротивления. И вот теперь, четверка генералов таинственной армии сидела в маленькой комнатке артистов варьете и собиралась пить кофе под дружескую беседу. Жозефина отправила служанку вниз с сообщением, что репетиция откладывается надолго — часов до четырех вечера. Заодно, девушке было поручено принести кофе и немалый запас галет: беседа намечалась долгая. К сожалению, она не могла себе позволить носить чисто дружеский, беззаботный характер.

** Наполеон Бонапарт тоже был родом с Корсики, не отличался высоким ростом и был женат на Жозефине де Богарне.

На четверг назначено ограбление банка. Даже двойное ограбление: Национального Банка в Монако на улице Сант-Антуан и Коммерческого Банка в Монте-Карло, на углу улицы Святой Катерины. А до четверга оставалось три дня.

— Который банк твой, Хосе? — спросила Марчэлла.

Испанец с видом фаталиста развел руками:

— Будем тянуть жребий. По своей бы воле я не полез ни в какой. Но деньги нам с неба не падают. Бонапарт выколачивает их с огромного пространства захваченных земель, в том числе… из Испании! — Хосе скрипнул зубами, как всегда, когда речь заходила о его стране, и продолжил спокойно: — Нам придется одолжить из его запасов немножко золота. Под залог наших голов. Кстати, мадам Изабэлла, если не ошибаюсь, вы провели сегодня бурную ночь?

— Напротив, очень спокойную.

— Хм?!

— Я не отрицаю, что ночевала в тюрьме, но по крайней мере я выспалась.

— Везет же некоторым! — с завистью сказала Жозефина и сладко зевнула, прикрыв рот ладонью.

Женщины засмеялись. Хосе подумал, что все они ужасные создания, а вслух сказал тираду на тему: "С кем я связался!!" Марчэлла перебила его.

— Подожди. Есть серьезная новость: похоже, нам на хвост сел полицейский. Настырный и любопытный — такой не отступит. Ищейка Лорье, ты не знаешь его?

— Первый раз слышу. Заняться его исчезновением, что ли?

— Нет, не сейчас. Пока не узнаем, что он знает, и кто еще знает — нет смысла.

— Понял. На всякий случай спрошу твоих подданных, Крошка. Но у нас предателей нет; а шпионы сгорают на третий день, если не в тот же. Так что, если кто и ушел, вряд ли он знает много. Не беспокойтесь, Элку в парике не узнать — графиня железная! И у вас прекрасные документы.

— Это да, но не отодвинуть ли четверг на две недельки вперед? — спросила Марчэлла.

Хосе вопросительно глянул на Изабэллу. Та отрицательно покачала головой.

— Деньги лягут в банк завтра. Нам они нужны на субботу. Я бы отложила это до лучших времен, но если не будет финансов, лучшие времена сильно задержатся в пути.

— Значит, решено, — ответил Хосе. — По мне — меньше срок ожидания — меньше волнений. И полиции, даст Бог, некогда будет следить за вами и делать выводы в сторону заговора против Империи. У нее хватит своих забот.

— Пожалуй, ты прав, — признала Марчэлла, а ее сестра и Жозефина не спорили.

Позже мадам Артьен тихо сказала подружкам:

— У Жозе просто руки чешутся взять оружие и надеть черную маску — то есть, снять ее! Это чертово "Колесо" и меня изматывает, а ему совсем плохо — не любит притворства.

— И ревнует, наверное? — спросила Марчэлла. Мадам улыбнулась:

— Немножко. Конечно, и мне, и ему дико надоели военные и штатские франты, которые ко мне пристают. А их тут каждый вечер полно. Особенно тяжело работать в кафе на крыше. Так надоели эти пьяные танцы по вечерам — сил нет.