Кейтлин Крюс - Запретный союз

– Лжец, – ответил Люка. – Ты уже по мне скучаешь.

Рафаэль покачал головой, затем повернулся к окну, игнорируя смех брата за спиной.

На улице по-прежнему бегал маленький мальчик – его сын. С его головы слетел капюшон ярко-синего пальто, когда он поднял ее к небу.

Арло – настоящее чудо. Идеальная и прекрасная ошибка, о которой Рафаэль не догадывался.

Но ничего не изменится.

Просто теперь Рафаэль лучше знает, как должен действовать.

В старинном особняке Кастелли работала вышколенная прислуга, о которой Лили уже забыла за прошедшие пять лет. Слуги всегда следили за тем, чтобы Лили выглядела ухоженно и презентабельно. Ей было нелегко отказаться от удобств и привилегий, которые наполняли ее жизнь. Однако пять лет назад Лили отнеслась к своему намеренному исчезновению как к покаянию.

Она поставила перед собой цель. Если к восьмому месяцу беременности она не найдет хорошую работу и не перестанет перебиваться с хлеба на воду, то свяжется с Рафаэлем и сообщит ему о ребенке. Или попросит его оформить опеку над ребенком. Ни один ребенок не должен жить в бедности, если его мать может поднять телефонную трубку и сделать так, чтобы малыш отправился в роскошный дворец.

Лили была на шестом месяце беременности, когда познакомилась с Пеппер, а еще через пару месяцев жила в коттедже и работала в собачьем приюте. И новая жизнь ей очень нравилась.

То есть на восьмом месяце беременности Лили жила в комфортных условиях, у нее была работа, и она решила, что ее ребенку будет хорошо с ней. Пеппер относилась к ней как старшая сестра. А потом она стала для Арло почти бабушкой.

Лили нисколько не пожалела, что перебралась в Вирджинию. И она убедила себя, что нисколько не пожалеет, если сохранит рождение Арло в тайне от Рафаэля.

Однако она почувствовала, что довольно быстро снова привыкает к роскошной жизни в доме Кастелли. Начиная с огромных бальных залов и заканчивая изящными комнатами, ведущими в многочисленные библиотеки, большие и маленькие, каждый дюйм этого дома говорил о многовековом наследии семьи Кастелли. Однажды вечером, через неделю после приезда в Италию, Лили прошла в свою любимую библиотеку. Няньки, от услуг которых она поначалу отказалась, купали Арло.

В первый же день после прилета в Италию ей сообщили, что нянек наняли для заботы о мальчике. А это означало, что любое желание Рафаэля в этом доме исполняется как приказ. Лили еще предстояло к этому привыкнуть.

– Ты всегда любила эту комнату.

Лили подпрыгнула, услышав голос Рафаэля. Он словно материализовался из ниоткуда, как только она о нем подумала. Она приложила немало усилий, чтобы резко не повернуться к нему лицом. Ведь она не та Лили, которая любила эту комнату, и она не должна с ним соглашаться.

– Я люблю библиотеки, – уклончиво ответила она. – Как все люди.

– Тебе нравится эта библиотека, потому что ты говорила, будто она похожа на дом на дереве, – сказал Рафаэль, и только в этот момент она поняла, насколько он спокоен и сдержан. Однако ее нервы были на пределе.

Лили слышала, что он прошел в уютный зал, отделанный темным деревом и оснащенный книжными полками, с окном-эркером, которое летом обрамляли зеленые верхушки деревьев. Сейчас голые ветви царапали стекло и наталкивали на мысли о прошлом, о котором ей совсем не хотелось вспоминать.

Она повернулась и увидела, что Рафаэль стоит к ней гораздо ближе, чем она предполагала. На нем были свободные брюки и свитер гладкой вязки, к которому ей вдруг захотелось прикоснуться руками. От неожиданности у нее екнуло сердце, а потом забилось так громко, что Лили решила, будто Рафаэль услышит его стук.

– Дом на дереве? – спросила она и нахмурилась, посмотрев на Рафаэля, а потом в окно. – Я не понимаю.

Он вперился в нее взглядом, стоя чуть поодаль, засунув руки в карманы брюк. В принципе Лили находилась на безопасном расстоянии от него. Но под его взглядом она не могла сохранять хладнокровие.

– С момента твоего приезда прошла неделя. Тебе здесь нравится? – вежливо спросил Рафаэль. Так вежливо, будто думал только о том, как оставаться гостеприимным хозяином.

Лили нисколько не поверила его тону.

– Здесь очень красиво, – сказала она голосом, характерным для человека, который впервые куда-то приехал. – Но в это время года здесь немного мрачновато. Хотя дом изумительный. Однако я по-прежнему чувствую себя здесь как в тюрьме.

– Ты не в тюрьме, Лили.

– Я не… – отрезала она. – Мне не нравится, когда вы так меня называете.

– Я не могу называть тебя иначе, – произнес он, в его словах и взгляде читалась страсть, и Лили стало не по себе.

– Если я не в тюрьме, то когда я могу уехать?

– Не надо.

– Я не знаю вас. Я не знаю этот дом. Хотя вы помните ту жизнь, которую я якобы вела, я ее не помню. Результат анализа крови не изменит моих ощущений.

Она подумала, что если будет говорить об этом снова и снова, то это станет правдой.

– Жаль, что ты так себя чувствуешь, – сказал Рафаэль чрезвычайно спокойным тоном, который резко контрастировал с суровым выражением его красивого и смуглого лица. – Но ситуация усложнилась. Я не могу просто так тебя отпустить и на деюсь, что ты проявишь любезность и будешь со мной общаться.

Лили ответила не сразу.

– А почему вы меня не отпустите? – решительно спросила она.

– Потому что я отец твоего ребенка, – тихо ответил он.

– Арло ничего о вас не знает, – отрезала она.

– И кто в этом виноват?

Лили начала терять терпение. Однако она понимала, что рядом с Рафаэлем не имеет права выходить из себя.

Она вспомнила, как пять лет назад была близка с ним в этой комнате. А сейчас, присев на диван, заметила, как чувственно заблестели глаза Рафаэля.

– Поведайте мне свои идеи, – сдержанно произнесла она, скрывая нервозность.

Рафаэль продолжал стоять у книжной полки и пристально рассматривать Лили.

Она догадалась, что он старается отыскать ее слабое место.

Потому что она знала, что Рафаэль ни на мгновение не поверил в ее амнезию.

– Какие идеи ты предпочитаешь узнать? – спросил он через секунду. – У меня их так много.

Ей было неловко смотреть на него снизу вверх. Она не могла не замечать его совершенную мускулистую грудь и плоский, натренированный живот.

– Что, по-вашему, со мной случилось? – сказала она. – Если я Лили, то зачем выдаю себя за другого человека?

Его карие глаза блестели, и она знала, что он сдерживает желание сказать ей правду. Что она Лили Холлоуэй, нравится ей это или нет. Но, к счастью, он этого не сказал.

– О чем ты подумала, когда я спросил тебя о татуировке, пока мы были в Шарлоттсвилле? – произнес он. – Неужели тебе не показалось странным, что незнакомец так подробно ее описал, хотя, по-твоему, вы с ним никогда не встречались раньше?