Люси Монро - Страстная женщина

Наконец она кивнула:

– Да, собеседование. Конечно. Да, нам стоит продолжить.

Одри упала на диванчик в маленькой, но уютной квартире, где они жили с братом.

Совершенно измученная и ошеломленная собеседованием, она отпросилась с работы задолго до окончания рабочего дня. Она не могла думать о нем как о мистере Томази после того поцелуя.

Вот это поцелуй!

Ничего подобного в ее жизни раньше не случалось. Она с Чадом была помолвлена два года, в течение которых они близко подошли к последнему барьеру. Но ничто не могло сравниться с поцелуем Винченцо.

Этот мужчина знал, как целоваться. Она хотела, чтобы их поцелуй не заканчивался… Но вернулась Глория с новой порцией напитков, а также чтобы напомнить Винченцо – на десять тридцать у него назначена встреча.

Винченцо велел ассистентке перенести встречу и снова принялся бомбардировать Одри вопросами. И все это – с непроницаемым выражением лица, словно между ними и не было того страстного, выбивающего почву из-под ног поцелуя. Хуже того, он вел себя так, словно никакого поцелуя не было и в помине! Вполне возможно, для него это привычно. И уж точно не приходилось сомневаться – Винченцо не страдает от неутоленного желания.

Ее же тело, напротив, было охвачено сильнейшим желанием, которое Одри еще не испытывала в своей жизни. Случилось ли это потому, что в свои двадцать семь лет она по-прежнему оставалась девственницей? Или дело было в том, что ее целовал Винченцо Томази, предмет тайных желаний Одри?

Тоби был на футболе после школы и вернется домой еще не скоро. Сезон почти закончился, но Одри не ожидала видеть брата чаще, чем обычно, в эти предрождественские выходные. Тоби вел активную жизнь, и Одри им гордилась. Сама она всегда была застенчивой, Тоби же был уверенным в себе.

Но как ее младший брат отреагирует на Винченцо?

Собеседование продлилось до обеда и закончилось подписанием документа о неразглашении информации.

Одри, все еще не пришедшая в себя после его поцелуя, бегло просмотрела бумаги, которые ей принесла Глория. Возможно, ей стоило быть внимательней, но Одри была слишком возбуждена, чтобы вчитываться в текст договора. Она пробежала по нему глазами, не особенно вдаваясь в смысл, заметив лишь: формулировки были почти такими же, как и документ, который она подписывала, прежде чем приступить к работе. К тому времени Одри была взбудоражена, и единственное, чего ей хотелось в тот момент, – это поскорее уйти из офиса Винченцо.

А еще Одри подумала: все в семье Винченцо могло сложиться иначе, если бы бабушки и дедушки могли заботиться о детях. Но родители Джоаны жили в Германии и редко приезжали в Штаты. Они даже ни разу не виделись со своим внуком Анджело. А родители Винченцо, казалось, по своему образу жизни приближались к Пину, постоянно путешествуя и приятно проводя время.

А что, если Винченцо пытается создать семью, которой у него никогда и не было?

Сидя в машине на стоянке перед домом Одри, Винченцо просматривал электронные письма на своем планшете. Точнее, пытался просматривать, так как то и дело он выглядывал в окно, ожидая, когда появится Одри.

Дом был не новый, но за ним и за прилегающими к нему участками ухаживали. В конце парковки группа тинейджеров играла в баскетбол.

Если он не ошибается, одним из этих молодых людей был брат Одри. Высокий, накачанный парень, похож на фотографии в досье Одри. Вот он повел мяч, затем остановился и взглянул в сторону машины Винченцо.

Замахав рукой, парень что-то прокричал, и Винченцо понял: к машине подошла Одри. Водитель открыл дверцу, и она замешкалась, прежде чем сесть. Прошло по меньшей мере тридцать секунд, а она все еще не садилась.

Наконец Одри села рядом с ним, и водитель закрыл дверцу.

– Доброе утро, Винченцо, – приветствовала она, не глядя на него, застегивая ремень безопасности. Только легкое дрожание голоса выдавало – она чувствует себя не так спокойно и невозмутимо, как хотела казаться. – Здесь тепло. Думаю, мне это не понадобится. – Она потянула за рукава своего черного пальто, высвобождаясь из него, а затем стащила с шеи шарф в мелкую клетку. – Ненавижу сидеть в пальто в машине, – призналась она.

– Ну вот, у нас уже есть что-то общее, – заметил Винченцо.

Его пиджак, как и пальто, лежали на переднем сиденье машины, куда их положил шофер, когда они тронулись из Манхэттена.

– Не хотите положить свое пальто вперед? – спросил Винченцо, когда стало ясно – она собирается положить его между ними.

То, что их будет разделять толстая ткань, ему не нравилось.

Одри ответила на его предложение не сразу. В конце концов, она согласилась и передала пальто водителю.

Винченцо опустил толстое разделительное стекло, и в салоне сразу возникла интимная обстановка. Стекло было зеркальным со стороны шофера, не мог он и слышать их.

Они тронулись с места, и Винченцо осторожно переспросил:

– Винченцо? Вы назвали меня Винченцо?

Вместо того чтобы смутиться, Одри нахмурилась:

– А что? Или вы хотите, чтобы при встрече с вашими детьми я называла вас мистер Томази?

Одри не стала говорить «после нашего поцелуя», хотя это невысказанное предложение повисло в воздухе.

– Их няня называет меня мистер Томази, – заметил он.

– Но вы ведь нанимаете не няню, верно? Вы ищете жену, которая станет им матерью.

– Вы правы, – уступил Винченцо.

Он почувствовал ее раздражение. Винченцо неожиданно пришло в голову: хотя разговор о сексе вызывает у Одри Миллер дрожь, его она не боится. Даже перспектива лишиться двухсот пятидесяти тысяч долларов в год и десятимиллионного бонуса не могла заставить ее испугаться.

Эта женщина действительно была уникальной.

– Мои сотрудники меня чуть ли не боготворят, – заметил Винченцо.

Одри рассмеялась, словно он пошутил:

– Вашим сотрудникам не грозит в перспективе тест на сексуальную совместимость.

– Верно, – признал Винченцо. Ему явно нравилась прямая манера общения Одри Миллер. – Но другие женщины подобную перспективу вряд ли воспринимали бы как наказание.

– И это говорит мужчина, который пользуется сексом в качестве расслабляющего средства! С таким же успехом вы могли бы начать заниматься дзюдо или каким-нибудь другим единоборством.

Винченцо рассмеялся:

– Я предпочитаю секс, спасибо. Тем более я работаю шесть дней в неделю.

– Шесть? Всем известно, вы трудоголик.

– Да. – Винченцо и не думал спорить. Но жизнь свою он подчинял жесткому режиму, не собираясь, чтобы его хватил удар, когда ему не исполнится и сорока.

– И у вас хватает энергии на секс?

– Уверяю вас, хватает. – И когда Одри издала нечленораздельный звук, он добавил: – Вам понравится.