Шэрон Кендрик - Надежда в подарок

— Мисс Джексон? — повторил он.

— А кто вы?

— Вы меня не знаете. Меня зовут Бенедикт Остин, я работаю помощником шейха Хасана аль-Аббаса. Он попросил меня доставить вам это.

— Что это? — Элла удивленно уставилась на пакет.

— Это одежда. Шейх настоял на том, чтобы вы ее получили, потому что, насколько я понял… — Он немного поколебался. — Вы пролили вчера вино на ваше вечернее платье.

Элла почувствовала, как к ее щекам прилила густая краска. Она прекрасно понимала, что ее учтивый гость знает, что на самом деле произошло здесь прошлой ночью. И внезапно она ощутила обиду и гнев. Хасан не удосужился вручить ей одежду сам.

Она посмотрела на его помощника в упор:

— А вы имеете представление, где он сам?

— Шейх? — Помощник невозмутимо повел плечами, словно подобный вопрос озвучивался многими разгневанными женщинами за его долгую службу при дворе. — Боюсь, ему пришлось срочно вернуться в Кашамак. Неотложные государственные дела.

Элла считала, что хуже уже быть не может, но, услышав последнюю новость, она поняла, что заблуждалась. Итак, он сбежал. Бросил ее, даже не попрощавшись.

Унижение было настолько велико, что она была готова высказать все Бенедикту Остину, уточнив, что именно следует сделать с принесенной одеждой, но гордость не позволила ей этого. То, что случилось, плохо уже само по себе. Но если она появится в коридорах дворца в жалком подобии вчерашнего вечернего платья, это будет выглядеть как манифестация бурно проведенной с шейхом ночи.

— Спасибо, — сказала она, вложив в свой тон как можно больше достоинства, взяла из рук помощника пакет и закрыла дверь.

Другая женщина на месте Эллы заплакала бы, но Элла не собиралась тратить слезы на Хасана аль-Аббаса. Вместо этого она занялась приведением себя в порядок для того, чтобы выбраться из запутанного дворца.

Глядя на свое отражение в зеркале, она увидела в своих глазах огоньки вызова. Почему она позволила себе прошлую ночь?

Всю свою жизнь она возмущалась тем, как легко ее мать поддавалась соблазнительным чарам своего бывшего мужа — их отца, прощала его из раза в раз и вновь впускала в свою жизнь. Не один раз она умоляла мать проявить твердость характера и не позволять мужчине, дурачащему ее, унизить ее снова. Но поняв, что мать всегда будет следовать лишь велению собственного сердца, Элла поклялась, что сама никогда не попадет в подобную ситуацию. Что она всегда будет слушать лишь доводы рассудка, когда дело будет касаться мужчин. Что она будет относиться к ним со свойственной ей прагматичностью, которая помогала ей удерживать на плаву бизнес.

И до вчерашнего дня ей это вполне удавалось. До момента, когда она встретила Хасана аль-Аббаса и почувствовала себя рабом собственного тела. Весь предыдущий сексуальный опыт теперь казался ей лишь жестокой насмешкой. Раньше во время секса она просто лежала, глядя в потолок, не понимая, к чему вся эта суета.

Прошлой ночью она нашла ответ на этот вопрос. Внезапно она осознала, почему люди готовы рисковать всем ради секса, почему готовы выставлять себя на посмешище. Она стала членом секретного клуба, даже не потрудившись задуматься, нужно ей это или нет.

Дрожащими руками она вскрыла упаковку. Внутри лежало строгое платье белого цвета и чулки. И если платье было вполне разумной длины и без каких-либо фривольностей, чулки представляли собой светло-персиковый шедевр из тонкого шелка, открывающий манящие перспективы для фантазий.

Вся ее кожа покрылась мурашками, когда она надела чулки. Интересно, Хасан сам их выбирал или поручил и это своему помощнику?

Направляясь вперед по широкому коридору, с потолка которого свисали массивные канделябры, Элла заметила вдалеке пышную зелень и поняла, что находится вблизи дворцового сада. Теперь остается найти кого-то из прислуги и попросить вызвать для нее такси.

— Мисс Джексон, если не ошибаюсь?

Хорошо поставленный величественный голос пронзил Эллу, словно кинжал в спину. Это была королева Зое. Немея от ужаса, Элла повернулась и встретилась глазами с будущей свекровью своей сестры.

Неуклюже присев в глубоком реверансе, Элла почувствовала, как пылают от смущения ее щеки.

— Э-э… доброе утро, ваше величество.

— Вы ведь Элла?

— Да, ваше величество.

Королева вопросительно приподняла брови:

— Прошу прощения, если покажусь вам чересчур любопытной, но я считала, что вы остановились в гостинице вместе со своей семьей.

— Я… я просто заснула, — пролепетала Элла.

В течение нескольких секунд она гадала, спросит ли ее королева, где именно она спала, но, к счастью, хорошее воспитание побороло ее любопытство, и пожилая дама лишь наградила ее неодобрительным взглядом, давая понять, что не верит ее словам.

— Понятно. Вы уже завтракали? — спросила королева.

— Нет. Я не голодна, ваше величество. Честно говоря, мне надо срочно вернуться в отель. Моя мама меня уже должна разыскивать.

— Могу себе представить ее волнение, — сухо заметила королева. — Обратитесь к прислуге, вам помогут организовать отъезд.

— Благодарю вас, ваше величество. — Элла снова присела в глубоком реверансе и, дождавшись кивка королевы, поспешила удалиться.

Десять минут спустя она ехала на заднем сиденье автомобиля, мчавшегося вдоль живописной береговой линии, прочь от королевского дворца династии Сантина. Но Элла была настолько взволнована, что сапфировый блеск спокойного моря совсем не привлекал ее внимания. На этот раз красота острова пронеслась мимо нее.

Ее поведение было не только абсолютно несвойственно ей, но и абсолютно бесстыдно. Из всех мужчин на земле она выбрала самую неподходящую кандидатуру для потрясающего секса на одну ночь. Она сделала все, чтобы доказать Хасану аль-Аббасу, что его мнение о семье Джексон вполне оправданно. Он обвинил женщин ее семьи в том, что они ведут себя как шлюхи, и она убедила его в верности данного предположения.

Она все испортила. И хуже всего, она опозорила саму себя.

И этот позор будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

— Наплевать, как вы сделаете это! — визжал в телефонной трубке женский голос. — Речь идет о дне моей свадьбы, которого я ждала слишком долго, чтобы идти на компромиссы.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещала Элла, вешая трубку с тяжелым вздохом, который не имел никакого отношения к истерике ее высокооплачиваемой клиентки.

С момента основания агентства по проведению праздников «Синдерелла-Рокерфелла» ей приходилось слышать немало странных просьб, и обычно ее это совсем не беспокоило. Но обычно ее и не мучило постоянное чувство вины и угрызений совести после того, что случилось на вечеринке по случаю помолвки ее сестры.