Редакционное задание (СИ) - Белая Яся

— Чего тут знать, — фыркает она, — если мужик бежит к тебе по первому зову — значит, он на тебя запал.

— Если бы, — вздыхаю я. — Он просто эксперимент проводит. Проверяет — я ли его истинная пара или нет?

— А что — истинные пары бывают в жизни? — её глаза загораются знакомым азартом: каждый журналист знает его — так горят наши глаза, когда мы чуем материал.

Пожимаю плечами:

— Откуда мне знать. Вот и проверяем.

Она смеётся.

А я — принимаюсь рассматривать антикварные шкафы, доверху набитые книгами. Да, наверное, наша центральная библиотека обзавидовалась бы, глядя на некоторые фолианты.

Моё внимание привлекает Платон «Наука любви». Вытаскиваю с полки толстый том, спрашиваю Марту:

— Можно взять?

— Конечно, — отзывается она, сосредоточенно что-то просматривая в своём смартфоне. — Ты читаешь такую нуднятину?

— А ты?

Она хмыкает:

— Больно надо мозг ломать. Я и когда в колледже училась — не читала. А Добби уже два года, как свободен. Так что — уволь. Я книги не читаю, я их пишу!

Я хотела съехидничать: «А ты уверена, что это книги?», но одёрнула себя.

— Дед у меня вон сколько книг перечитал, — кивает она на книжные стеллажи. — Юрист известный. И что? Его всё равно похитили какие-то отморозки.

У неё пиликает сообщение мессенджера, и Марта оживляется:

— Вот что значит — иметь сотни тысяч подписчиков. Кто-нибудь да и владеет нужной информацией.

— Ты о чём? — вскидываюсь я, открываясь от Платона. Честно сказать, строки плывут, и у меня совсем не получается складывать их в слова.

— Я фотку этого Правова в чат в ВК выложила. Так вот, нашлись люди, которые его знают. Даже адресок подкинули, где он тусоваться может. Так что, дожидаемся твоего милого, и едем.

— Он не мой милый.

— Кто? — доносится от двери.

Я оборачиваюсь и встречаюсь с лукаво блестящими глазами Базирова.

Марта хватается за сердце:

— О мой бог! Вы непременно должны дать мне свои фото для визуализации героя моего следующего романа!

Базиров ухмыляется, как сытый котяра, и такой же вальяжной походкой идёт к столу, берёт руку нашей писательницы, подносит к губам и мурлычет:

— Почту за честь!

И меня здесь как будто нет.

Надеюсь, ещё и с ней он не начнёт проверять, кто его истинная пара, кобель хренов!

Но у сегодняшнего дня, который никак не кончается, на меня — серьёзные планы. Ещё не весь ***ндец он вылил на мою голову.

У меня звонит телефон. Это — Лариска. Почуяла, что ли?

Тяну вверх по экрану зелёную кнопку, говорю:

— Алло…

И больше ничего не успеваю произнести, потому что раздаётся крик Ларки:

— Они пришли за мной! Аааа… не трогайте… пустите! Они избили Пашу!.. Аааа…

— Лара, Лариска, что происходит? — перепугано воплю в трубку. — Кто «они»?

— Олеся Николаевна, — отзывается уже знакомый мне мужской голос. — Я же просил вас не лезть в это дело. Вы не послушались. Теперь вашей подруге будет плохо. На очереди — ваша тётя…

Дальше я не слушаю, потому что телефон выпадает у меня из рук…

Ираклий оказывается рядом раньше, чем я успеваю прийти после этого звонка. Обнимает меня за плечи, заглядывает в глаза и строго спрашивает:

— Кто?

Меня окутывает теплом, ощущением силы, но оберегающей, а не разрушающей. А его внимательный взгляд — уверенного в себе мужчины, воина, защитника заставляет меня чувствовать себя слабой, нежной и беззащитной. И что странно, мне нравится это ощущение.

Не будь здесь Марты, я бы обняла его и склонила голову на грудь.

Сейчас лишь отвечаю, утопая в озёрах тёмно-зелёных глазах:

— Всё тот же псевдо-Качинский… Они забрали Лариску… Грозят моей тёте.

Ираклий, наплевав на свидетеля, осторожно прижимает меня к себе.

— Мы с ним разберёмся. Не волнуйся.

Марта покашливает, привлекая внимание.

— Я знаю, где искать этого вашего недопрофессора. Думаю, и мой дедушка, и твоя подруга, Олесь, там, у него.

— Постойте, — отпуская меня и оборачиваясь к ней, говорит Ираклий, — вы сказали — дедушка? Профессор Зорин?

— Да, — гордо вскидывает голову Марта, — он мой родной дед по материнской линии. А вы его знали?

— Знал, — кивает Ираклий, — он читал у нас лекции по праву.

— О, так вы учились в нашем универе? — уточняет она.

— Нет… это был специальный учебный центр.

Я осторожно касаюсь руки Базирова, потому что пока не знаю — позволено ли мне касаться его?

— Ираклий, Марте можно рассказать… Она вправе знать.

Он соглашается:

— Да, думаю, да. Марта, — говорит он, полностью поворачиваясь к нашей рыжей писательнице, — я — участник «Проекта “Идеальные”».

Она подпрыгивает в дедовском кресле:

— Да ладно! Эти «идеальные» что, правда, существуют? Я-то думала, это выдумка больной фантазии Правова.

— А кто у нас Правов? — Ираклий переводит взгляд с меня на Марту и обратно.

— Тот самый псевдо-Качинский, — поясняю я. — И Марте подсказали его адрес.

— Тогда чего мы сидим? Помчались! — командует Ираклий, и мы моментально собираемся и выскакиваем.

У порога стоит его внушительный «Хаммер», который Марта осматривает, присвистнув:

— Зверюга?

Ираклий улыбается:

— Да, ещё и бронированный.

Сам прыгает за руль, мне говорит садиться рядом, на пассажирское сидение. И из-за этого в душе разливается тепло. Словно он определил моё особенное положение.

Марта располагается на заднем сиденье. Она называет адрес, Базиров вбивает его в навигатор, и мы едем.

GPS выводит нас за город — в старый коттеджный посёлок. Он давно заброшен, поэтому видок — жутковатый: дома с пустыми глазницами стёкол, покорёженные деревья, скрипучие ворота… Антураж прямо для фильма ужасов.

— Марта, — оборачивается к ней Ираклий, — вы уверены, что правильно записали адрес? Мне кажется, мы попали в какой-то постапокалипсис…

— Уверена! В чате предупреждали, что местность сначала может показаться необитаемой и пугать.

— Хорошо, — соглашается Ираклий, и мы едем дальше.

Я комкаю край холщовой ветровки, чтобы хоть как-то скрыть волнение и страх. А ещё отвлекаюсь тем, что смотрю на руки Ираклия на баранке. Любуюсь чёткими выверенными движениями, которыми он ведёт машину.

Дальше окрестности посёлка становятся всё более запущенными. И для пущей антуражности из зарослей терновника, что окружают теперь дорогу, по которой мы движемся, выползает густой туман. И лижется к бокам нашей мощной машины.

Кажется, будто «Хаммер» плывёт в нём.

— Что за господня срань… — тихо ворчит Марта на заднем сиденье.

И тут же — вместе со мной — взрывается криком.

На капот машины прыгает беловолосое зомбиподобное существо и начинает фигачить по лобовому стеклу топором…

И только Ираклий остаётся совершенно спокойным. Нет, не так — его красивое лицо искажает гримаса брезгливости.

— Идиот! — презрительно произносит он, комментируя действия «зомби», который продолжает лупить машину. — Стекло бронированное. — И совершенно убивая инфернальность момента, говорит: — Девочки, посидите спокойно, я пойду, разберусь.

На какой-то миг мне хочется крикнуть: «Куда ты? Против зомби с голыми руками?!», но потом понимаю, что навыдумывала себе — откуда здесь взяться ожившему мертвецу?

Ираклий даже несколько лениво выходит из машины, за ворот куртки стаскивает зомбяка с капота, парочкой чётких движений выбивает у того из рук топор и начинает тузить бедняжку, повалив того в кювет с бок дороги. До нас доносятся только глухие звуки ударов и едва слышные стоны — «зомби» попался крепкий.

Вскоре Базиров приоткрывает дверь и, просунув голову, говорит:

— Олесь, там, в бардачке, скотч. Подай, пожалуйста.

И так буднично, словно не он сейчас выскакивал в ночь сражаться с каким-то исчадием ада.

Я дрожащими пальцами открываю бардачок, нахожу рулончик липкой ленты и подаю Базирову.