Отель «Очаг» (СИ) - "antoganta"

«И как глупо с моей стороны полагать, что я могу причинить ей вред», — закончил он свою мысль.

И тут же замотал головой.

— Ты чего? — изумилась Гвен.

Его словно окатило ледяной водой, и всё стало на свои места. Том стремительно прошёл к окну.

— Тебе пора, — сказал он ледяным тоном куда-то в чёрную подворотню.

— Но у меня есть ещё целый час, — разочарованный голос в спину.

— У тебя есть минута, чтобы собрать всё и выйти отсюда.

— Я не понимаю… — шахматы загремели. — Какая пикси тебя укусила?

Гвен вылетела из номера, а Том настежь распахнул окно, чтобы выветрить её цветочный дух.

Комментарий к Глава 5. Шах

По статистике, каждый третий не знает рождественского обычая: пара, попавшая под омелу, должна поцеловаться.

Я знаю, Гвен знает. Том?

========== Глава 6. Искупление ==========

Всё, о чём Том мог думать — предстоящая встреча с Бруно Трэверсом. Вернее сказать, всё, о чём он заставлял себя думать. Дни тянулись медленно, но двенадцатое января неотвратимо наступило.

Том расположился в кресле просторной белой гостиной. Напротив курил трубку нестарый мужчина с чёрной гривой волос и орлиным носом. Красноватый дым, завихряясь, поднимался и растворялся в воздухе.

На кофейном столике между ними лежал раскрытый чемодан с драгоценностями.

— Любопытно, — каркнул мужчина, который предпочитал, чтобы его называли просто Бруно. — И какое из этих сокровищ самое эффективное?

— Всё зависит от ваших целей, — неторопливо начал Том повседневную речь. — Существует три типа проклятий, применимых к артефактам. Первые вызывают медленную и безболезненную смерть. Сколько на это уйдёт времени: неделя, месяц или год — зависит от силы чар. Для достижения результата предполагаемая жертва должна использовать такие артефакты ежедневно, желательно постоянно, и тогда в один прекрасный день она просто уснёт и не проснётся. Обратите внимание на перстень с чёрным ониксом для мужчин и серьги с топазом для женщин.

— Ишь ты, — задорно хмыкнул Бруно.

— Второй тип проклятий провоцирует медленную и мучительную смерть, — продолжал Том. — Такие артефакты начинают действовать сразу и схожи по эффекту с Круциатусом. Обычно их предпочитают использовать на переговорах, где нет лишних глаз. Поэтому и оболочки выбираются соответствующие, например, предметы посуды. Здесь представлены хрустальный кубок и инкрустированная золотом вилка.

Бруно вынул трубку из зубов и прокомментировал:

— Чтобы я ещё раз притронулся к чужой еде!

Том одобрительно кивнул и продолжил:

— Третий тип проклятий, как вы уже догадались, вызывает мгновенную смерть и работает по принципу убивающего заклятия. Это самые дорогие артефакты. Не всякая вещь выдержит напора столь сильной магии, поэтому тут используются изделия гоблинской работы или другие древние реликвии. Серебряный вампирский клинок пятнадцатого века, статуэтка девочки с букетом из слоновой кости и…

— То, что нужно, — перебил Трэверс, — девочка с букетом мне подходит. Будет очень символично, — он неприятно посмеялся и спросил: — Сколько с меня?

— Триста галлеонов, — ответил Том.

— Мерлинова борода! Недешёвая нынче смерть, но что поделать, — Бруно полез в карман. — Ну, Фоули, змей проклятый, придётся ещё раз ради тебя раскошелиться.

Том впился пальцами в подлокотники кресла.

— Речь о Гекторе Фоули, не так ли? — Том не мог не спросить.

— А то как же! Я смотрю, вы неплохо осведомлены, молодой человек, — в глазах Бруно заплясали искры.

— Да, доводилось слышать разные истории, — ответил Том. — Это правда, что он превратил заместителя в свинью?

Трэверс рассмеялся и поудобнее устроился в кресле. Он даже забыл про свои галлеоны, такое удовлетворение приносила ему эта тема.

— О, да. Все мы сначала посмеивались над его нравом. Но стало не до смеху, когда он крупно облажался. Помните, наверное? Ляпнул прессе какую-то глупость, дабы отвлечь внимание от планов Гриндевальда, — Бруно сипло посмеялся. — Как неосмотрительно.

— Гриндевальда? — изумился Том.

— Да, уже не секрет, что Фоули якшался с его сторонниками. Я, признаться, тоже был в этой команде, мы неплохо сотрудничали, а с Гектором и вовсе друзьями хорошими были. Но те отвернулись от него, когда лишились своего человека на посту Министра, а я нет.

— Так вы помогаете ему?

— Ещё чего! — прогремел Бруно, впрочем, не без удовольствия. — Я единственный, кто помогал ему в самый тяжёлый период, когда от него хотели избавиться все разом. Он приполз ко мне вымаливать денег, и я был великодушен, — Трэверс властно откинулся на спинку кресла. — И вроде как всё наладилось, но не тут-то было. Аманда, его многострадальная жёнушка, безвременно скончалась, и тогда ему вконец сорвало крышу. Он пал так низко, что предал даже меня. Этот подлец не только спустил все мои деньги, но и умудрился кому-то задолжать настолько, что его дом сожгли.

— Вы хотите отомстить? — предположил Том.

— В крайнем случае да. Видите ли, за время нашей так называемой дружбы я успел узнать его слабые места. Впрочем, он и есть одно большое слабое место, — усмехнулся Бруно. — В приступах пьянства, в моменты самых сильных откровений, он неизменно говорил только о своей драгоценной дочурке — всё, что у него осталось. Гектор пёкся о ней, но собственное разложение остановить уже не мог. Сейчас он где-то в бегах, прячется гад. Посмотрим, выполнит ли он хмельные обещания пойти ради неё на всё.

— И что вы собираетесь сделать? — Том похолодел.

— Сейчас мои люди ищут малютку Гвендолин. Недавно её видели в кафе на Пуддинг-лейн. Ну а дальше дело техники — пытки, шантаж. До её жизни мне нет особого дела, если в срок получу своё, она останется жива. Если её папаша и после этого не одумается, тогда в ход пойдет уже другая девочка, — Трэверс плотоядно кивнул в сторону статуэтки из слоновой кости, и лицо его стало походить на волчье. — Для Гектора не осталось ничего святого, а в моей жизни святое ещё есть, и это деньги.

Пульс стучал в висках, крепкий запах табака сдавил горло, но Том нашёл в себе силы говорить ровно и спокойно:

— Мне посчастливилось знать мисс Фоули. Она работает на Истчип, в отеле «Очаг». И вашим людям лучше заглянуть туда во вторник — у неё ночная смена.

Том до сих пор корил себя за ту минутную слабость и сейчас искупил свой грех. Едва ли от этого стало легче.

— О, старый добрый «Очаг», я там бывал, — ностальгически протянул Бруно. — А откуда такие подробности? Доводилось пожить у них?

— Да, — только и сумел выдавить Том.

— Я проверю эту информацию и, если всё так, можете быть уверены, что заручились моей поддержкой. Толковый вы парень, Том.

Это работает безошибочно: интересуйся собеседником, и он непременно решит, что ты умён. Том ушёл от Трэверса с ощущением, что продал не только девочку с цветами. Должно ли его это волновать? Нет. В конце концов, он получил, что хотел.

Следующие три дня он напряжённо выжидал, прислушиваясь к каждому звуку, рассматривая каждого постояльца. Его немало беспокоил успех предприятия, поэтому всё, что он мог делать во вторник вечером — это мерить шагами комнату.

«Нет, слишком рано, — прикидывал он. — Не сегодня».

«Магия друидов» оказалась немногим лучше «Драгоценностей в домашних условиях», но даже несмотря на смертельно нудное чтиво, уснуть той ночью было невозможно.

А дальше всё как в тумане. Том словно под Империусом просыпался по утрам, жевал картонный завтрак и машинально оказывался в «Горбин и Бэрк». Он всегда наперёд знал каждый следующий шаг, а сейчас будто угодил в зыбучие пески.

Он возненавидел бессонницу, поэтому каждую ночь опрокидывал пузырёк зелья Сна без сновидений, хотя никогда раньше не прибегал к таким радикальным методам.

Говорящее зеркало давно не тревожило сожителя, да и он всячески избегал своего отражения: под глазами залегли глубокие тени, острые скулы обтянула бледная кожа. Вид был такой, словно он подхватил драконью оспу.