Мэгги Кокс - Побежденный холостяк

— Итак, Грейс. Что вы мне ответите?

Грейс не ответила ему сразу же, но, казалось, глубоко задумалась. Марко был нетерпелив по натуре, однако сейчас ожидание просто сводило его с ума. Ни одна женщина еще не отвечала отказом на предложение провести с ним время… но Грейс вполне может оказаться первой.

Сложив руки на коленях, девушка улыбнулась и подняла глаза:

— Я отвечу вам «да». Но должна предупредить вас, что причина, по которой я соглашаюсь, в том… — Она смущенно умолкла.

— Да, Грейс, и в чем же она?

— Дело в том, что я действительно нахожу ваше общество приятным. Если бы это было не так, я бы не колебалась ни секунды. Кроме того, я чувствовала себя покинутой, отдыхая в одиночестве, и я благодарна вам за компанию.

Марко говорил ей раньше, что ему нравится откровенность, однако никогда она не значила для него больше, чем сейчас. Грейс не стала юлить или изворачиваться, а честно признала, что увлечена им. И значит, не нужно никаких уловок или манипуляций — нужно просто подождать, пока природа возьмет свое. Марко ни на секунду не сомневался, что рано или поздно это случится.

— Я очень рад, что вы согласились, Грейс. — Он взял ее за руки и легко поднял со стула. — И знаете, чем мы займемся сегодня? Глядя на ваш наряд, я готов поспорить, что вы ясновидящая. Несколько недель назад я получил приглашение на небольшую вечеринку от одной своей знакомой. На тот момент я был даже не уверен, буду ли в стране, но поскольку я здесь, а вместе со мной вы — я думаю, нам стоит пойти.

— Вечеринка?

В ее глазах он заметил тень сомнения.

— Шампанское, прекрасная еда, живая музыка, шатер в саду… Прекрасное начало отпуска, разве вы не находите?

— Звучит заманчиво. Вечеринки, в которых я принимала участие раньше, выглядели несколько иначе. Обычно моя мама всю неделю носится как сумасшедшая, оттирая весь дом до блеска и планируя покупки, а отец подстригает лужайки и кусты и чистит шампуры. Среди гостей чаще всего друзья семьи. Уж конечно, никакой живой музыки, зато много веселья и смеха, особенно когда дети играют на свежеподстриженной лужайке. Ох, извините, я совсем разболталась. Это от переживаний.

— Неужели я так вас пугаю? — Марко на самом деле был благодарен ей за столь эмоциональный экскурс в ее семейную жизнь. На мгновение он даже ощутил укол зависти — ему самому никогда не приходилось переживать ничего подобного. — Я бы хотел, чтобы вы расслабились и просто были собой.

— Знаете, Марко, я никогда раньше не была знакома с такими, как вы, — столь богатыми и известными… Я из совершенно обычной семьи, и несмотря на то, что вы держитесь очень просто и дружелюбно, мне потребуется некоторое время, чтобы к вам привыкнуть. Если честно, я до сих пор не понимаю, почему вы вообще хотите проводить со мной время. Наверняка среди ваших знакомых есть множество гораздо более подходящих для этого женщин…

— Если бы вы знали этих, как вы их называете, «подходящих» женщин, вы ни за что не задали бы этого вопроса.

Грейс отняла руку, и Марко скрестил руки на груди, чтобы подавить желание снова притянуть ее к себе.

— Теперь мне нужно сделать несколько распоряжений своему телохранителю. Нам придется отправиться на вечеринку в его сопровождении. Заранее прошу прощения, но это в самом деле необходимая мера — папарацци порой бывают чрезвычайно настойчивы. Я скоро вернусь.

«Ну вот. Все решено. Я согласилась. Согласилась провести с ним отпуск — а возможно, и что-либо другое». Эта мысль заставила Грейс задрожать.

Однако это была не дрожь страха, а скорее наоборот. Она поняла, что с нетерпением ожидает дальнейшего развития событий. Ей уже двадцать пять, при этом у Грейс до сих пор не было серьезных отношений. Но она не могла сказать, что ей никогда этого не хотелось — просто первый неудачный опыт всегда останавливал ее. Нужно освободиться от своих страхов, и тогда время, проведенное с Марко, может многому ее научить.

Со вздохом она в очередной раз погрузилась в изучение той невероятной ситуации, в которой оказалась. Теперь ей придется быть более сдержанной и уверенной и принимать как должное все, что Марко захочет ей предложить. Наверняка его способы проводить свободное время существенно отличаются от того, к чему она привыкла.

А чтобы лучше справляться с новыми впечатлениями, она будет думать о том, что, когда ее отпуск закончится, она снова вернется в Лондон к работе в благотворительном фонде. У которого, благодаря Марко, теперь достаточно средств, чтобы построить новый приют в Африке. Все остальное по сравнению с этим просто теряет значение.

Грейс снова упала в плетеное кресло и словно наяву услышала голос Марко: «Если во время нашего общения вы испытаете сходные чувства ко мне… в этом случае я буду счастлив заняться с вами любовью».

Ну что же, она ведь признала, что уже испытывает к нему сходные чувства. Остается только дать вещам идти своим чередом. Кажется, что это так просто — но кому, как не Грейс, знать, что это вовсе не так…

* * *

Пока Марко рассказывал о достопримечательностях, которые они наблюдали в окно машины, Грейс отметила в его голосе некоторую гордость, но при этом и странную амбивалентность. Словно бы ему было совестно наслаждаться красотой своей собственной страны. Эта мысль заинтриговала Грейс. Да и вообще, чем больше времени она проводила в его обществе, тем больше ее интересовало все, что связано с ним. Порой он наклонялся ближе, чтобы на что-то указать, и Грейс ощущала пряный запах его одеколона. Его присутствие заставляло ее бороться с желанием прикоснуться к нему.

— Ну вот, мы на месте.

Мигель медленно подвел «мерседес» к большим железным воротам, которые обнаружились в конце сосновой аллеи. Рядом с ними Грейс с удивлением заметила несколько припаркованных как попало машин и их владельцев, торопливо выбирающихся из автомобилей с фотоаппаратами в руках. Грейс нервно вздохнула и почувствовала, как Марко взял ее за руку:

— Бояться нечего. Они просто сделают пару фотографий и оставят нас в покое. А если нет, Хосе им в этом поможет.

Она посмотрела в его глаза, в которых виднелась готовность ее защитить, и смущенно зарделась, однако на этот раз от удовольствия.

Как только машина подъехала вплотную к воротам, репортеры в буквальном смысле облепили ее, нацелив свои объективы на Марко и Грейс на заднем сиденье. Хосе выбрался наружу, и Грейс услышала его грозные окрики — он пытался разогнать папарацци, чтобы машина могла спокойно проехать. Она услышала ругательства и крики протеста, когда телохранитель оттеснил в сторону одного из репортеров, пытавшегося сквозь открытое окно снять Марко и его спутницу. С колотящимся сердцем Грейс обернулась, чтобы взглянуть, что происходит, однако внезапная фотовспышка ослепила ее, и она не смогла больше ничего разглядеть.