Поклянись быть моей - Джэки Эшенден

— Тайно? — против воли переспросил Ахилл. — Ты собрала обо мне информацию, да?

— Да, я знаю, какая у тебя репутация. Но я уверена, что она изменится, как только у тебя появится семья.

Он едва не расхохотался — уж больно она была уверена в том, что он поступит так, как она требует.

— Конечно, — проговорил он. — Уверен, ты будешь поступать так же, когда дело дойдет до любовников.

— У меня не будет любовников, — твердо заявила она. — Я буду слишком занята учебой в университете. Но, как я сказала, я не возражаю против того, чтобы у тебя были любовницы.

В университете? Гм. Интересно.

— Это очень великодушно с твоей стороны, — сказал он. — Но я так и не смог уяснить, как такая страстная женщина будет многие годы обходиться без секса. Или ты планируешь соблюдать обеты?

— Вот это тебя не касается. До сих пор я прекрасно обходилась и не вижу смысла менять свой образ жизни.

Ахилл искренне удивился:

— Ты девственница?

— Ну… я в том смысле… сомневаюсь… — Она замолчала. — А что, если и так? Это не имеет никакого значения.

И не должно иметь. Он предпочитал держаться от девственниц подальше. Он предпочитал опытных женщин.

Однако почему-то это имело для него значение.

«Она будет полностью твоей».

От этой мысли у него закипела кровь. И ведь это правда! Она будет принадлежать ему в полной мере. Чего нельзя сказать о Торнхейвене. И о титуле. Потому что все это когда-то должно было отойти Улиссу.

А она Улиссу никогда не принадлежала.

В голове Ахилла уже сформировалась идея, и он не раздумывая заявил:

— В таком случае у меня есть контрпредложение.

Наступило молчание.

— Да? — встревоженно спросила Уиллоу. — И какое же?

В отражении в окне он увидел, что на его лицо опять вернулась улыбка голодного тигра. Он желает получить все это, и он это получит. Ему все это причитается.

За все годы пренебрежения. За все годы, что он чувствовал себя призраком. За все годы мучительных стараний стать тем мальчиком, которого полюбят родители.

Он тогда не понимал, что у них просто нет любви для него.

— Я хочу, чтобы была брачная ночь.

— Прошу прощения?

— Ты все отлично расслышала. — Он покачался в кресле. — Я согласен на то, что ты будешь жить своей жизнью и делать то, что пожелаешь. Поступишь в университет, станешь встречаться с тем, кто тебе нравится. Но за все это я хочу одну брачную ночь.

— Зачем? — резко спросила она. — Если ради секса, то ты можешь заполучить для этого любую.

Это правда. Только ночь с ней нужна ему не просто ради секса.

А ради секса именно с ней. С женщиной, которая раньше предназначалась его брату.

— Диана, я хочу этого не просто ради секса. — Всю правду открыть ей он не мог, зато мог приоткрыть какой-то кусочек. Настало время для откровений. И только откровенностью он сможет добиться от нее того, чего хочет. — Я хочу секса с тобой.

— Со мной? — На этот раз она была шокирована. — Но… я… зачем?

— Ты полна страсти. А я знаток страсти. Мне нужна твоя страсть, а тебе, я думаю, понадобится моя.

Она ничего не ответила.

Неожиданно Ахилл почувствовал страшное напряжение. Казалось, все его существо сконцентрировалось на динамике телефона в ожидании ответа.

— Одна ночь, — сказал он просящим тоном. — О большем я тебя не прошу. Только одна. И говорю тебе с полной уверенностью: если тебе понравится в первый раз, значит, я тот самый мужчина, с которым тебе будет нравиться всегда.

Опять молчание.

— В жизни не слышала такой наглости, — наконец произнесла Уиллоу.

Ахиллу захотелось улыбнуться, но не потому, что ему стало весело.

— Я никогда не притворялся чем-то большим, чем я есть на самом деле. И да, иногда я могу быть наглым. Но если ты знаешь, какова моя репутация, значит, ты также знаешь, что женщины никогда не уходят от меня неудовлетворенными. — Он почувствовал, что напряжение внутри его превратилось в сжатую пружину. — Обещаю тебе, я сделаю так, что ты запомнишь эту ночь.

Опять молчание, на этот раз более долгое.

«Ты говоришь так, будто умоляешь ее. С каких это пор ты стал кого-то умолять?»

Ахиллу не понравилась эта мысль. Совсем не понравилась. У него внутри возникли те же ощущения, что при жизни отца, когда он надеялся, что в один прекрасный день тот наконец-то обратит внимание на своего сына и перестанет страдать по ребенку, которого уже нет на свете.

Господи, зачем он все это сказал? Зачем он дал ей эту малую толику власти над ним?

«Сожалеть поздно».

— Всего одна ночь? — нарушила молчание Уиллоу. — Одна ночь, и все?

Ахилл замер.

— Да. Одна ночь, и все.

Молчание показалось ему нескончаемым.

— Хорошо, — произнесла она еле слышно. — Будет у тебя брачная ночь. И она отсоединилась.

Герцог действовал с не вызывающей удивления стремительностью. На следующее утро он уже стоял на пороге дома Уиллоу с толстой стопкой документов, которыми предстояло оформить их брачный союз и юридически подкрепить рождение ребенка. Как-никак это была сделка.

Уиллоу почти весь день разбиралась в документах, пытаясь понять, что там написано. Все было изложено четко и недвусмысленно, так что никаких лазеек не оставалось. Герцог не зря заслужил репутацию безжалостного дельца.

«Ты скоро узнаешь, насколько заслуженна его другая репутация».

Едва эта мысль появилась в голове Уиллоу, строчки договора стали расплываться у нее перед глазами, а в памяти всплыл вчерашний разговор.

«Я хочу, чтобы была брачная ночь».

Ее сердце застучало чаще.

Она все еще не могла объяснить, почему согласилась на брачную ночь, несмотря на свое решение не спать с ним. Ахилл сказал, что ему нужна ее страсть, и произнес он это так, будто отчаянно в этом нуждается. И ей было приятно это услышать. Прославленный плейбой умоляет о брачной ночи не кого-то там, а ее, никому не известную девственницу из Йоркшира! Наверное, именно поэтому она и ответила «да», причем ответила не раздумывая.

Он хочет ее. Более того, ему нужна ее страсть. Да и она, чего же тут скрывать, тоже его хочет. Вероятно, это плохо, вероятно, это признак того, что ей недостает контроля над собой, но от одной ночи с ней ничего не случится, ведь так? Всего одной. Одной брачной ночи. Как-никак он настаивал на этом с самого начала. И разве она могла отказать ему, а?

Отогнав все мысли о брачной ночи,