Утонуть в его глазах - Кенди Шеперд

– Это правда. – Элоиза помедлила. – Но это не слишком отчаянный шаг? Мне нужно все обдумать.

На него снизошло вдохновение.

– И мне это тоже поможет. В последнее время меня включают в эти нелепые списки самых завидных женихов. И это бесит меня. А если я буду помолвлен, меня оставят в покое.

– Значит, это пойдет на пользу нам обоим? – медленно проговорила она.

– Может быть, – ответил Джош.

Она посмотрела ему в глаза.

– Хорошо. Давайте так и поступим.

Она улыбнулась немного неуверенно.

– А после свадьбы вы сможете по‑настоящему отомстить ей.

– Каким образом?

– Вот как я поступил бы на вашем месте: я заставил бы своего бизнес‑аналитика тщательно изучить ее сайт на предмет слабостей. Она, как видно, живет за счет рекламы, которую размещают на ее сайте рекламодатели. Я нашел бы какое‑нибудь слабое звено, которое позволило бы мне убедить этих рекламодателей, что она не является лучшим выбором для продвижения их брендов. И я разорил бы ее, как она планировала разорить вас.

Ее глаза расширились.

– Это так жестоко. И не слишком этично.

Он пожал плечами:

– Так устроен мир.

В том, что касалось жестокости, у него был лучший учитель – его бывший отец.

Элоиза молчала довольно долго, и он видел по ее лицу, что ее мнение о нем меняется. И явно не в лучшую сторону. Но, возможно, это было ему на руку. Он не хотел, чтобы она возлагала на него какие‑то надежды.

Наконец она заговорила:

– Я не думаю, что захочу зайти так далеко. Но тем не менее идея с помолвкой мне нравится, если мы сможем убедить всех, что она настоящая.

– Вам придется направлять меня. Я не знаю, как ведут себя женихи.

– Вам нужно изображать обожание. Мы должны убедить всех, что… э‑э‑э… влюблены друг в друга.

– Согласен, – сказал он. – И мы можем начать прямо сейчас. Не поворачивайте голову, ваша помощница как раз выглядывает из комнаты и смотрит на нас.

Элоиза улыбнулась.

– Правда? Тогда начнем. Дадим ей повод для сплетен.

Она обняла его за шею и поцеловала. Ее губы были мягкими и сладкими.

И почти сразу же Джош забыл, что все это было инсценировкой. Он притянул ее к себе и пылко ответил на ее поцелуй.

Ближе к полудню в пятницу смокинг был готов. Брюки элегантными складками лежали на новых парадных туфлях, которые он накануне купил в дорогом бутике. А у пиджака была шелковая подкладка темно‑синего цвета в белый горошек, что удивило его.

Джош стоял перед зеркалом, а Элоиза и ее помощница суетились вокруг него, поправляя костюм, смеясь и перешучиваясь между собой. Он, наконец, рассмеялся и сам и сказал им, чтобы они прекратили дурачиться. Прикосновения Элоизы, хотя и легкие и игривые, смущали его. И он снова подумал, во что это он ввязался.

Она выглядела чертовски сексуальной в ярко‑желтых брюках и коротком топе, едва доходившем ей до талии. Высокие каблуки придавали ее походке восхитительную грацию. Он подумал, что она носит свою одежду как театральный костюм. Не старается ли она спрятаться за этим шиком? Или одевается так, потому что она творческая натура? Но это было не важно. Она была великолепна. И он не помнил, когда общество женщины доставляло ему такое удовольствие.

Он снова подумал о том, как Тори понравится Элоиза. Ему хотелось, чтобы она поскорее связалась со своей сестрой. Чем дольше оттягивалось это знакомство, тем труднее ему будет объяснить свою роль во всем этом.

Утром он позвонил Тори и сказал, что дела заставили его снова вернуться в Сидней. Это было не совсем правдой, и, хотя он назначил несколько деловых встреч, на самом деле он вернулся из‑за необъяснимого острого желания снова увидеть Элоизу.

Он рассказал Тори, что обедал с Элоизой, а потом небрежно упомянул, что собирается сопровождать ее на свадьбу.

Тори тут же набросилась на него:

– Ты не слишком переусердствовал, Джош? Я просила тебя поближе рассмотреть ее. А не набиваться к ней в друзья. Или ты запал на нее?

– Конечно нет, – горячо запротестовал он, чувствуя, что говорит не всю правду.

Он не западал на Элоизу. Он находил ее невероятно сексуальной, красивой и умной. Она ему нравилась. Она заставляла его смеяться, в ее обществе он чувствовал себя расслабленно и непринужденно. Но все это ничего не значило. Он решительно не был влюблен в нее. Тори было не о чем беспокоиться.

Как и ему самому.

Элоиза отвела его в сторону, чтобы их никто не услышал, и спросила:

– Как насчет того, чтобы сегодня вечером после работы немного попрактиковаться?

– Попрактиковаться?

– Изображать влюбленную пару.

Его мысли потекли в опасном направлении, но он подозревал, что она имела в виду нечто другое.

– Уточните, что вы хотите сделать?

– Чтобы быть убедительными на свадьбе, нам нужно очень постараться. Эта мегера за милю учует подлог. Мы должны выглядеть правдоподобно. Это означает, что мы должны разработать легенду – ну, как мы познакомились, как долго мы вместе, и все такое прочее.

– Я об этом не подумал.

– Я тоже, пока не начала представлять, как все будет. Я еще никогда не была невестой. Может быть, вы хотите отменить всю эту затею? Вы можете, я не обижусь.

– Нет, конечно нет. Я дал вам слово. – Он нахмурился. – Но я не осознавал, что нам придется столько лгать.

– Лучше думать об этом не как о лжи, а как о некотором искажении правды.

– Ну хорошо. Я согласен с вами.

– Как насчет того, чтобы я зашла к вам в отель после работы? Это совсем рядом. Мы могли бы заказать пиццу или что‑нибудь в этом роде. Хотя нет. Постойте. Как мой жених, вы должны быть знакомы с моей квартирой. Вы не возражаете, если я приглашу вас ко мне домой? Я сейчас напишу вам адрес.

– Конечно.

– А пока подумайте, что вы хотите знать обо мне, а я подумаю о том, что я хотела бы знать о вас. По дороге домой я куплю какую‑нибудь тайскую еду навынос.

Элоиза понимала, что Джош, при всем его обаянии, был жестким и целеустремленным бизнесменом. В противном случае он не стал бы миллиардером к двадцати девяти годам. Его комментарии по поводу ее бизнеса показали, что он хорошо умеет оценить перспективы того или иного предприятия. И подтверждение всему этому она нашла в статьях про него в Интернете.

Тем не менее предложенная им стратегия относительно @lindytheblonde шокировала ее. Его глаза сузились, а лицо окаменело, когда он излагал ей